Муссон Дервиш

Я бросил писать и высунул голову в люк, чтобы почувствовать бриз, освежить мозги, вернуть свои мысли обратно на землю, к реальности. Похоже моё сочинительство завело меня куда то далеко. Огляделся вокруг. Стая грифов кружила над головой, голосистый муэдзин из громкоговорителя зазывал правоверных на вечернюю молитву. Мимо «Кехаара» прошли парусные доу, пробиваясь против свежего бриза. Время полного прилива, мутная коричневая вода пролива Ламу шелестит песчинками по бортам. Реальность? Какая реальность? Африканская реальность? В Африке ничего не делается просто. Вероятность совершения простых действий здесь описывается кривой, извивающейся, прежде чем выстрелить по касательной в сомнительное. Банальное и очевидное каждый день переплетается со странным и невероятным. Хотите реальности? Почитайте сегодняшние газеты: - В Сомали три само провозглашённых президента и огромные территории, которые игнорируют их всех. - Бывший президент Замбии, управлявший страной двадцать семь лет, депортирован, как нелегальный эмигрант. Кто-то раскопал, что он вовсе не Замбиец, а родился в Малави. - Заир прекратил хождение своей обесцененной инфляцией валюты и ввёл в обращение «Новый Заир». Правительство заявило, что отныне все сделки с алмазами, а там это большой бизнес, будут проводиться не в американских долларах а в «Новых Заирах».

Все согласились. Проблема лишь в том, что Центральная провинция, в которой производятся все эти алмазы, не признаёт «Новый Заир» как легальную валюту и использует старую, которая стала нелегальной два года назад. - Кения: матч местной футбольной лиги был прерван, когда болельщики заметили в одних из ворот бутылку воды. Заподозрив, что это «жу-жу», амулет для защиты от гола, они наводнили поле, требуя убрать её. В завязавшейся потасовке множество зрителей и тренер получили травмы. Игра была продолжена, когда пострадавших увезли в больницу. Это примеры только из одной дневной газеты. Хотите ещё «приземлённой» реальности?

Вдоль побережья Кении протянулся пояс из пунктов наблюдения, оборудованных по последнему слову техники и технологии, установленных специалистами американского флота. Он тянется от Кисивани, на юге, до Ламу. Высокие башни радаров с маленькими аккуратными домиками у основания окружены заборами с колючей проволокой и охраняются вооружёнными часовыми 24 часа в сутки. Радары крутятся, снаружи на домиках горит свет, охрана настороже, но никто не смотрит на экраны радаров. Комнаты управления всегда пусты. Всё это не имеет никакого отношения к внешней безопасности Кении или контролю контрабанды. Это было частью иностранной помощи. Какой то высокопоставленный чиновник из правительства положил в карман десять процентов стоимости проекта и одобрил его.

Ещё реальности? В Занзибаре я искал следы Синдбада Морехода. И там я видел морского монстра прямо из «Тысячи и одной ночи». Рыбаки выловили его в Нангви. Как? Я так и не понял. Я намерил в нём двадцать футов, то есть он был длиннее чем их доу. Потребовалась половина населения деревни, чтобы вытащить его на пляж, за первую линию пальм. Это была рыба-пила, туша в три четверти тонны, с акульими плавниками, налитыми кровью глазами на верху маленькой головы, из которой торчала пила длиной четыре фута, и скрытой снизу щелью рта шириной в фут. Плоской передней частью она напоминала болид формулы один, мощный и угрожающий, настоящий монстр морских глубин. Аукционер из рыболовного кооператива, жилистый старик в толстых очках, уверенно руководил разделкой.

Для него разделка морских монстров была обычной работой. Сначала он велел привязать прочным тросом потенциально опасную пилу меж двух кокосовых пальм. Затем деревенский раздельщик рыбы отрубил её топором. Для этого потребовалась смелость, так как монстр начал биться и крушить всё кругом. Следом отсекли большие плавники. Ко времени когда начали потрошить, посмотреть на жестокое зрелище собралась большая толпа.

Удар топором между глаз не убил его полностью. Примитивная нервная система продолжала работать долгое время после смерти. Сердце, размером с мой кулак, вырезали и бросили в песок, где оно продолжало биться ещё пол часа. Огромная печень была разрезана и продана по частям. Кипячением из неё извлекают тёмное масло - «сифа», его используют для защиты деревянных лодок, смазывая корпус изнутри. Оставшаяся туша была разрублена на две части. Две конкурирующие команды рыботорговцев торговались за них. Во время аукциона что-то пошло не так, началась ругань и крики. Плавники принесли столько же выручки, сколько всё остальное вместе взятое. Лишь пила осталась стоять у пальмового дерева, ею никто не заинтересовался. Если бы мне кто-то рассказал подобную историю, я, наверное, вряд ли поверил. - Да ладно! Что вы мне лапшу тут вешаете. Такие чудища только моряцких байках встречаются. И сердце бьющееся само собой на песке..? А я видел всё это собственными глазами, и подумал, что критиковать морские легенды нужно осторожнее.

Несколькими месяцами позже на Мозамбике со мной случилось курьёзное происшествие.