Муссон

Аль-Салила уложили на его постель и удобно устроили на шелковых подушках. Бен Абрам дал ему макового отвара, и Дориан погрузился в беспокойный сон.

– Он ведь не умрет? – умоляюще спросила Бен Абрама Ясмини. – Прошу, скажи мне, отец, что он не умрет!

– Он молод и силен. И с Божьей помощью будет жить, но ему понадобится много времени, чтобы поправиться и снова владеть правой рукой.

– Я буду рядом с ним и не отдохну, пока не дождусь этого!

– Я знаю, дитя.

Примерно через час рядом с шатром раздались громкие голоса. Ясмини выскочила наружу, чтобы защитить своего повелителя и всех прогнать. Но даже в одурманенном состоянии Дориан узнал голоса Башира аль-Синда и Батулы.

– Пусть войдут! – слабым голосом велел он, и Ясмини пришлось отступить в сторону.

Башир поклонился от входа:

– Великий шейх, я прошу Аллаха помочь тебе!

– Что враги?

– Мы пришли сразу, как только увидели ракету, но опоздали. Они сбежали.

– Сколько врагов убито?

– Много черных язычников и три иностранца.

– Там был большой иностранец с черной бородой?

Башир покачал головой:

– Нет, такого не было. Двое невысокие и худые, а третий неверный с седой бородой.

Дориан испытал огромное облегчение. Том сбежал.

Тут без разрешения заговорил Батула, резко и горячо:

– Повелитель, я прошел по следу гиен, сбежавших с поля битвы. У них неподалеку были спрятаны лошади, и они быстро ушли на юг. Но отдай приказ – и мы их догоним.

Башир с жаром добавил:

– Аль-Салил, у меня наготове тысяча воинов, верховых, они готовы погнаться за неверными! Я только и жду приказа, и тогда, видит Аллах, ни одному из них не остаться в живых!

– Нет!

От этого восклицания Дориана пронзило болью, а Башир ошеломленно моргнул от силы его отказа:

– Прости мне мою дерзость, великий шейх, но я не понимаю. Это ведь было главным в наших планах – уничтожить неверных разбойников.

– Вы за ними не погонитесь. Я запрещаю.

Дориану пришлось собрать все оставшиеся силы, чтобы подчеркнуть приказ.

– Но если мы за ними не погонимся, они просто исчезнут!

Башир чувствовал, что шанс завоевать славу ускользает от него, и посмотрел на Бен Абрама.

– Может быть, страдания от раны затуманили твои суждения, великий шейх?

Дориан с трудом приподнялся на локте:

– Клянусь именем Аллаха! Если ты нарушишь мой приказ, я насажу твою голову на острие моего копья и закопаю твое тело в свиной шкуре!

Наступило долгое молчание. Наконец Башир тихо заговорил:

– Не соизволит ли великий шейх аль-Салил повторить свой приказ перед старшими офицерами, чтобы они стали свидетелями: не трусость удержала меня от погони за разбитым врагом?

Четверо старших офицеров явились в шатер, и Дориан повторил им свой приказ, а потом отослал всех. Когда Башир собрался выйти следом за ними, Дориан остановил его:

– Здесь настолько сложное дело, что я не могу его тебе объяснить, Башир. Прости меня за то, что я, похоже, разочаровал тебя. Помни только, что я ценю тебя по-прежнему высоко.

Башир поклонился, коснувшись сердца и губ, но лицо его оставалось холодным и отстраненным, когда он, пятясь, вышел из шатра. Снаружи он тут же зло закричал своим воинам, приказывая располагаться на отдых.

Дориан как будто погрузился в глубокий сон. В шатре повисла тяжелая и душная тишина; Ясмини то и дело отирала ему лоб влажной тканью.

Прошло много времени, прежде чем Дориан пошевелился и открыл глаза. Он посмотрел на Ясмини, потом перевел взгляд на Бен Абрама.

– Мы одни? – спросил он, и оба кивнули. – Подойди ближе, отец. Я должен кое-что сказать тебе.

Когда Ясмини собралась встать и выйти из шатра, он остановил ее, удержав за плечо. Как только они оба склонились к нему, Дориан тихо заговорил:

– Человек, ранивший меня, был моим братом. Вот почему я не мог послать за ним Башира.

– Разве такое возможно, Доули? – Ясмини уставилась на него во все глаза.

– Да, – ответил за Дориана Бен Абрам. – Я знаю его брата, это вполне возможно.

– Расскажи ей все, отец, прошу тебя. Мне слишком тяжело говорить. Объясни ей.

Бен Абрам немного помолчал, собираясь с мыслями, а потом заговорил очень тихо, чтобы никто снаружи не мог его услышать. Он рассказал Ясмини, как Дориан еще в детстве попал в плен и был продан в рабство; как аль-Малик купил его у пиратов и усыновил.

– Я с ним встречался лицом к лицу, с братом аль-Салила. Я хорошо его узнал на том острове, где он разгромил пиратскую берлогу. Его зовут Том. Я был его пленником, но он меня отпустил и со мной передал сообщение аль-Салилу. Он обещал, что никогда не перестанет его искать и что однажды найдет и спасет.

Ясмини посмотрела на Дориана, ожидая подтверждения, и он кивнул.

– Но тогда почему он не сдержал клятву и не освободил тебя, твой преданный брат? – спросила она.

Дориан явно смутился.

– Я не могу ответить на этот вопрос, – признался он. – Брат Том никогда не относился к своим клятвам легкомысленно. Полагаю, в конце концов за столько лет он просто забыл меня.