Мушкетерка

— Ну что ж, — вздохнула она. Я вскинула голову, однако мадам де Тревиль уже перешла к следующему вопросу, ее лицо приняло рассеянное выражение. — Скажи мне, если заметишь что-нибудь. — Она поворошила какие-то бумаги на столе, ненадолго умолкла. — Сходи к Теа. Она не смогла починить твои панталоны, тебе понадобятся новые. О чем ты думала, пытаясь уклониться, прежде чем парировать удар? И на тренировке?

Я думала о том, что мне нужно почувствовать шпагу в руке, удар стали о сталь. Что нужно перестать видеть предателей за каждым углом, перестать гадать, не работает ли наша наставница или ее племянник против нас. Что мне нужно перестать слышать, как Этьен произносит мое имя. Перестать слышать полный упрека голос отца, твердящий, что я никогда не добьюсь успеха, если не сосредоточусь. Что, когда я дерусь, я должна полностью отдать себя схватке и больше ничему — и никому.

Смешно было вспоминать, как в мой самый первый день в Париже мадам де Тревиль сказала, что мы не можем позволить себе иметь секреты. Теперь мне казалось, что секреты — единственное, что у нас есть.

— Как думаешь, каково это?

— Что именно?

Теа переставляла катушки с нитками в своем швейном наборе — деревянном ящичке на резных ножках, покрашенном в глубокий темно-коричневый цвет.

— Целоваться. — Я обернулась, чтобы взглянуть на нее, и она шикнула на меня: — Ты испортишь мою работу!

— Теа, милая, опять ты читала романы? — фыркнула Портия. Они с Арьей отрабатывали парирование неподалеку. Мадам де Тревиль в последнее время не давала нам спуску, заставляя работать над слабыми местами даже после занятий. По ее словам, не существовало такой вещи, как «свободное время», — для нее это было время, потраченное впустую. Глаза Портии искрились, когда она со свистом размахивала клинком. — Прошу, скажи, что ты бросила «Астрею». Ее пока дочитаешь, успеешь состариться. Как у кого-то хватает силы воли прочесть пять тысяч страниц… хватит, господин д’Юрфе, мы уже поняли: вы одержимы влюбленными пастухами и пастушками. Но неужели это все ваше наследие? Пять тысяч страниц любовных страданий? — Арья наконец сумела обойти защиту Портии и зацепить ее рукав. — Это ни в какие ворота!

— А мне кажется, что пять тысяч страниц, посвященных любви, — это романтично, — надулась Теа. — Персонажи любят друг друга такими, какие они есть, они такие добрые и милые. — Она хмуро поглядела на мои ноги, продевая иглу сквозь дыру, зияющую в панталонах. Сшивать там было уже нечего. — Вряд ли я сумею их спасти. Придется послать Жанну за тканью и сказать, что это для Анри. Заказывать у портного по твоим меркам — чересчур подозрительно, как думаешь? Попробуй примерь вот эти, — предложила она, вручая мне другую пару.

Зайдя за ширму, я стащила с себя испорченные панталоны.

— Пять тысяч чего угодно — это перебор, — заявила Портия. — Чтобы ты сказала, если бы я внезапно потребовала пять тысяч пар перчаток? Или пять тысяч ночных сорочек?

— Ты бы так не поступила. Ты бы скорее потратила деньги на картины. Пейзажи и портреты. Не на одежду, — возразила Арья. — Ты бы открыла собственную галерею и водила по ней экскурсии, на которых переучивала бы аристократов, объясняя им, что их учителя ничего не понимали в переходах цвета.

Я надела панталоны, которые дала мне Теа, ткань натянулась. Я почувствовала, что мои ноги стали сильнее, зрение прояснилось. Даже головокружение слегка утихло. Когда я вышла из-за ширмы, панталоны сидели на мне так плотно, что пришлось шагать вразвалку. Портия при виде меня смутилась, но это не помешало ей насмешливо фыркнуть.

— Посмотри на себя! Ты похожа на утку. Теа, ты решила поиздеваться над подругой? — Она склонила голову набок. — Странно. Обычно ты кажешься бледнее.

— Действительно странно. Может быть, дело в панталонах? В том, что они очень легкие? Мои прошлые были плотнее.

Теа сосредоточенно нахмурилась, между бровями появилась знакомая складка. Что-то пробормотав, она прихватила ткань рядом с коленом, но ничего не сказала, просто вернулась к отрезу ткани и принялась чертить выкройку.

Арья и Портия отсалютовали друг другу в знак окончания поединка. Портия вытерла со лба капельки пота.

— Я тебя почти достала. — Сверкнув глазами, она выжидательно уставилась на Арью.

Арья издала нетипичный для нее смешок:

— Можешь продолжать убеждать себя в этом.

Смех Портии зазвенел, словно колокольчик:

— Comme tu veux. Как пожелаешь.

Арья заколебалась, не сводя глаз с Портии. Но затем перевела взгляд на меня, на Теа и кивнула:

— Все правильно.

Веселье Портии угасло. Она указала на освободившееся место перед собой и призывно посмотрела на меня:

— До следующего бала остались считаные дни. Если мадам де Тревиль решит назначить тебе другой объект, кто знает, что учудит юный Вердон.

По позвоночнику пробежала нервная дрожь.

— Я же говорила, я не думаю, что он в самом деле…