Мушкетер поневоле

В апреле 1613 года двадцать пять кораблей, пятнадцать из которых предоставил Анри, сразу после окончания зимних штормов, двинулись на Север. Через две недели наше путешествие закончилось: мы вошли в Печенгский залив. На берегу еще довольно много снега, весной тут он довольно долго сходит. Всем стало понятно: для чего мы тащили на буксире четыре больших понтона. Я приказал прицепить к одному из них якорь-цепь, с помощью болтов их соединили между собой, и они образовали наплавной причал. Уложили на место «рыбины», затем я спустил на воду свой самый большой «секрет»: паровой катер. Через два часа давление достигло нормы, и я взял под борт причал и подвел его к берегу, предварительно бросив адмиралтейский якорь. Четверо норманов соскочили на берег, и протянули две якорь-цепи, закрепив их на берегу стальными штырями на плоском мысе напротив мыса Крестовый, с южной ее стороны. Подали сходню, и у нас появился первый в этом месте причал. В нашем мире это место называлось Лиинахамари, но сейчас оно носит название: Девкина заводь. Я подвел к причалу галеон, и мы приступили к высадке лошадей. Затем отряд разведчиков, воспользовавшись отливом, перешел с этого скалистого полуострова на берег и отправился на юг, в сторону обозначенного на карте монастыря. Один из них вернулся через три часа и доложил, что монастыря нет, он сожжен, внутри пожарища имеются обгорелые кости. То есть, королевство шведское уже начало свою экспансию сюда. Все поселки требуется укреплять. Мы продолжали выгрузку и одновременно начали строительство каменного дома, из привезенных с собой кирпичей, извести и глины. Строили довольно быстро, через трое суток дом подвели под крышу, накрыли досками и застелили оцинкованным железом. Навели подъемный мост и там оборудовали первый пост. Остальные дома я приказал расположить на берегу небольшого озера, примерно в километре от первого дома-штаба. Ближе к ночи вернулись разведчики, привезшие отличные новости: они обнаружили выходы руды в 36 километрах от этого места. Правда, я прекрасно знал, что там огромное количество полиметаллических руд, и не обнаружить их несколько сложновато! Два французских горных мастера были просто в восторге от находок, и мгновенно позабыли, что здесь жутко холодно, ни одного дома вокруг, виноград не растет, и вообще, кругом одни волки да медведи. Обнаружены и запасы глины, совсем неподалеку в устье Печенги. Так что, есть что строить, есть кому строить. И я нашел рядышком место для первой ГЭС: ручей из Трифонова озера очень удобен для этого. Первый же разгрузившийся галеон отправили в Архангельск, во-первых, доложить, что прибыли, во-вторых, описать ситуацию с монастырем, а третьих, привезти лес. Я знаю, что чуть выше, в истоке Титовки, есть лес, но сплавлять его по нерестовой речке — варварство!

Ну, и немного о реакции Маргариты на все это действо. Человек она — южный. Снег в горах она видела, иногда он выпадает и внизу, но в тот же день тает. Такое количество снега она никогда не видела. Зябко подергивает плечами, одетыми в шубку из русских соболей, руки держит в меховой муфточке и в перчатках. Но когда привезли руду, а в ней было еще и самородное золото, чистейшей воды, то репку она почесала!

— Мы сидим на миллионах ливрах? Да, милый?

— Нет, дорогая, на миллиардах! Это — никкель (я использовал старое его написание). Нигде в Европе его просто нет. Потерпи немного, мне просто не хотелось уезжать сюда без тебя и сына. Лет пять-шесть придется прожить здесь, чтобы все настроить, чтобы это все приносило прибыль ежедневно, и мы сможем вернуться куда пожелаем. Правда, не везде нас слишком любят, но это — царский подарок судьбы. Никогда не думал, что это возможно.

— Ты знал эти места?

— Я о них слышал, но это было недосягаемой мечтой. Чуть потеплеет, и мы съездим с тобой в такие места, что ты забудешь Гасконь, я тебе клянусь. Зимой, да, мы будем скучать по ней и ее солнцу, будем ездить туда отдыхать, теперь мы сможем это сделать, не опасаясь Марии или Леоноры. Мальчик подрастает, я имею в виду Людовика, и не забывает обо мне. А здесь, к сожалению, будет война. Но мы постараемся ее завершить победно. Хочешь Стокгольм? Я не шучу!

— Не хочу я никакого Стокгольма. Хочу домой, в наш уютный домик.

— Меня там могут казнить, ты же знаешь. Мы не от хорошей жизни забрались в эти края. Здесь, по меньшей мере, не может появиться королевский прокурор и прочесть указ о моем аресте.

— Это я понимаю, но никак не ожидала, что тут такая глушь!

— И такие деньги! — улыбнулся я, чтобы приободрить супругу. Ей скоро еще раз рожать, вот в таких варварских условиях.