Murdoc | Мёрдок. Lvl 3: Двойник. Part 1

— Лимузин, ну чё ты, ЗОЖник х*ев? Хорош отжиматься. Сгоняй лучше — пивка раздобудь, а то нам полирнуться нечем.

Осёл ускакал, ещё меньше, чем я, понимая, где будет брать пиво в такую глухую ночь, а я вернулся в подвал. И вот тогда уже начался серьёзный разговор.

TRACK_39

— Рычаг, — сказал Коля.

— Рычаг, — повторил я, тупо глядя, как игла шкрябает уже по бумажке с названием песни: «Фальшивое солнце».

Коля поднял иглу и вернул её в начало пластинки. Снова зазвучала моя гитарка. Раз в пятый уже, наверное, или в шестой.

— Может, хватит? — не выдержал Хуан. — Давайте посидим в тишине!

— Ты у меня щас выхватишь, — пригрозил Колян. — Помолчи — за умного прокатишь. Бать, какая песня у тебя душевная.

— Да ты, Коль, не то слушаешь, — сказал я. — Это ж так, добивка. Вот на другой стороне — там в электричестве, там боевичок...

— Очень крутой боевичок, батя, — согласился Колян. — Но от этой у меня прям вот такенные мурашки по коже. «Я здесь один, ты здесь одна, вместо свободы вокруг нас — тюрьма...»

Я тактично промолчал.

Если я чего-то и понимаю в воспитании детей, так это то, что когда у чадушка начинает прорезаться собственный музыкальный вкус, это дело нужно поощрять. Мне вот мамка всё детство плешь выедала: мол, говно всякое слушаешь, ни музыки, ни голоса, ни смысла, ни флага, ни армии. Так я и привык, что всё, что мне нравится — говно. И всё, что я делаю — говно. И все вокруг — пидарасы. И пошли вы все на**й.

Злой я стал. Гадкий. Самому с себя тошно. Вот и бухаю, чтоб забыться.

— Так, — вернул я мысль к магистральной теме, — давайте-ка ещё раз. По буковкам. Значит, здешние обитатели появляются не сразу, я правильно понимаю?

— Верно, — промурлыкал Хуан. — Оцифровка — достаточно длительный процесс. Не говоря о тех, кто уже сейчас вживил себе чип или делает оцифровку систематически. Их аватары попросту лежат в стазисе, если так можно сказать. Ждут своего часа.

— Мы знаем, где, — вмешался Вейдер.

— Если их уничтожить, — сказал Коля, — у создателей будут серьёзные неприятности.

— Ещё бы! — хохотнул Хуан. — Воображаю: прийти к какому-нибудь влиятельнейшему толстосуму и пролепетать: «Прошу прощения, сэр, но мы про**али все ваши данные, поэтому нам нужна ещё неделя, чтобы оцифровать ваш мозг, если вас не затруднит, расчистите себе расписание!»

— А разве чип не снимает показания постоянно? — спросил я.

— Чипы ставят далеко не все, — пояснил Вейдер. — А по правде сказать — почти никто. Сам-то как думаешь, многие согласятся сделать операцию на мозге и вживить туда какую-то неведомую чушь?

— Оцифровка в клинических условиях — минимум, неделя, — сказал Хуан. — И эта процедура обходится в сотни тысяч долларов. Серьёзная работа многих людей, не терпящая ошибок. Один пр**б — и ты в полной, окончательной и безоговорочной заднице. А если десять, двадцать про**ов?

— Финансовый удар по корпорации — самое простое, — дополнил Вейдер. — Кроме того, проект будет дискредитирован. Отзовут фонды. Люди отвернутся от них.

— Вы откуда про всё это узнали? — не выдержал я.

— Ну, — пожал плечами Хуан, — мы тут, если что, не в куличики играем. Как ты мог подумать. Про то, как всё устроено в реале, просто спрашивали у кураторов. Не задавали много вопросов, не вызывали подозрений. Один вопросик от одного, другой от другого, отвечают разные люди, всё чинно и благородно.

— А про тела в стазисе? И про то, где они лежат?

— А это уже Вивьен, — сказал Коля. — У неё просто изумительные способности. Спасибо, что не дал мне тогда раздробить ей череп, папа.

— Да не за что, сынку. Обращайся. Ладно. Окей, это всё понятно. Итак, допустим, вы вломились в это тайное помещение, о местоположении которого вы мне не говорите из соображений безопасности. И что дальше? Как вы собираетесь «уничтожать» аватары? И нахрена вам вообще я?

И только задав этот, последний вопрос, я понял, каким будет ответ. И на предыдущий тоже.

— Вот это для нас тоже загадка, — проговорил Вейдер задумчиво. — Николай темнит...

— Так! — вскочил я. — Вы, оба — с**али отсюда.

— В смысле? — изумился Хуан.

— В прямом, ёпта! — схватил я его за шкварник. — Ночь, спят усталые игрушки, на**й, б**дь!

Граждане не понимали наотрез. Пришлось гнать их пнями вверх по лестнице, аж нога устала. Потом — по прямой — легче пошло. И, наконец, я захлопнул за ними дверь. Перевёл дух.

— Колянь, ты меня в гроб свести хочешь? — повернулся я к сыну, который безмолвной тенью сопровождал всю эту сцену.

— Наоборот, пап, — пробормотал он.

— Что «наоборот»? Я тебе говорил про меч не п**деть?

— Я ж и не говорил ничего.

— Коля... Вы чего добиться хотите? Чтоб проект свернули? Ну, свернут. Раз — и выключили нас всех, включая тебя. Мне-то похер, я смерти не боюсь. А ты? А остальные? А ты у всех спросил — все этого хотят?

— Батя, ты не ругайся за просто так! — вскинул голову Колян. — Я тут тоже не х*и пинаю, я многое понял! Мне и про реал разъяснили! Я понимаю, что пока воевать с ними полноценно у меня не получится...

«Пока»? «Пока», б**дь?!