Муравьиный лабиринт

Потом вскочила и ласточкой прыгнула через проволоку. Макар видел, как она на мгновение коснулась руками забора и красиво, точно в воду, скользнула на другую сторону. Опасаясь передумать, прыгнул за ней, но, уже в полете глупо и стыдно испугавшись, бестолково забарахтал ногами. Задел проволоку, вместе с ней качнулся вперед и, отброшенный, мешком перевалился через забор. Упал на ладони и на грудь, ударился щекой так, что отдалось в затылке. Сгоряча вскочил, пробежал метра два и опять свалился. Юля подхватила его и, дернув как морковь, подняла на ноги. Макар замахал руками, вырвался. Он был разгорячен, взбудоражен. Над ним дыбился побежденный забор.

– Ты видела?

Юля поморщилась.

– Лучше бы не видела. Зачем падать там, где можно стечь?

– Стечь?

– С высокого забора лучше стекать. Возникает трение, скорость уменьшается.

– А потом головой?

– Для страховки головы придуманы руки, а для спины кувырок… Сильно пропоролся?

Макар оглядел себя. Сгоряча ему показалось, что ран вообще нет, но оказалось, проволока оставила на ногах несколько отметин разной глубины.

– Все? Полюбовался собой? Идем! – поторопила Юля.

– Болит же!

– Это еще не болит. Вот завтра утром – точно заболит. Воспалится все – любо-дорого!

– Ты не могла бы не орать?

Замерзший, вымотанный, он ощущал себя чем-то вроде резко всплывшего водолаза. То есть, с одной стороны, тормозил, а с другой – его удивляли самые простые вещи. Например, почему солнце не падает и зачем человеку два маленьких глаза, а не один большой?

– Я не ору. Я говорю спокойно, – обиделась Юля.

– Тогда говори спокойно немного тише. И двигайся помедленнее! А то я пугаюсь! – попросил Макар.

– А ты двигайся пошустрее! У нашего спящего ведьмаря могут быть приятели.

Юля мельком взглянула на карту и уверенно зашагала в сторону выезда из Москвы. Там, где бесконечный забор закруглялся, стояла железная бочка, в которой дорожные рабочие жгли мусор.

Окоченевший Макар бросился к ней греться. Юля последовала его примеру. На пальцах ее вытянутых к огню перчаток вспыхивали и сворачивались шерстинки. Макар вспомнил, как недавно эта же перчатка вжимала его носом в крышу автобуса, и решил немного покачать права.

– Больше так не делай! Не кидайся на меня! – предупредил он.

– А то что? – заинтересовалась Юля.

– А то будет бобо!

Она опасно прищурилась.

– Бобы не будет! Скажи, что пошутил! Или я исчезаю, и ты остаешься расхлебывать все один!

Макар вспомнил спокойных «мальчиков» Тилля, которые наверняка пущены по его следу, и ему расхотелось оставаться.

– Я пошутил, – поспешно выпалил он.

– Ненавижу пошутистов! – отрезала Юля.

– И я тоже, – произнес кто-то за спиной у Макара, и на плечо ему легла рука.

Она была тяжелой, как лопата. В ней таилось больше силы, чем гуманизма. Макар тревожно обернулся. За его спиной, покачивая в руке тяжелый шнеппер, стоял Родион. Он был тщательно выбрит, но глаза запали, черты обострились, и в лице жило недовольство.

– К-как ты нас нашел? – заикнулся Макар.

Родион неторопливо поднял на уровень его глаз шнеппер, который теперь смотрел Макару точно в переносицу. Макар ощутил в себе зябкую трусость. Он ждал возмездия.

– Я не искал. Она нашла.

Макар увидел, что по поблескивающей дуге шнеппера ползет пчела. От его личной пчелы она отличалась более темными крыльями и бледноватой, словно немного стершейся позолотой. Родион дал Макару посмотреть на пчелу и опустил шнеппер.

Макар шевельнул деревянным языком.

– А разве она может?..

– Пока ты шныр и у тебя есть своя пчела – да, может. Афанасий сказал Кавалерии, что за тобой охотятся ведьмари. Она предлагает тебе вернуться в ШНыр. Если ты, конечно, хочешь…

Макар прикоснулся ногтем к горячему краю бочки, сквозь ноготь ощутив ее жар.

– Так хочешь или нет? – нетерпеливо повторил Родион.

Макар ощутил, что, если сейчас скажет «нет», тот повернется и уйдет, так ни разу и не обернувшись.

– А почему ты меня ищешь?.. Ты же вроде… – пробормотал он.

Глаза у Родиона, и без того недобрые, стали опасными.

– Из ШНыра я ушел. Сейчас выполняю просьбу Кавалерии. И все.

– Значит, сам бы ты не пошел меня спасать? – уточнил Макар.

– У меня куча дел, – сухо сказал Родион. – В ванной отвалилась плитка. На балконе надо делать полки. Поэтому ты или идешь со мной, или…

Он оглянулся и, держа наготове шнеппер, проводил взглядом подозрительно замедлившуюся машину.

– Где твоя пчела? – прозвучал внезапный вопрос.

– Ча? А, тут! – Макар хлопнул себя по карману.

Родион даже не опустил глаз. Карманами не интересовался.

– Покажи!

Макар послушно достал банку и отвинтил крышку. Банка из-под крема оказалась пустой. Лишь желтый медовый подтек, приманивший пчелу, остался на прежнем месте.

– Во дела, улетела! – растерялся Макар. – Ну и ча? Она у меня из холодильника выбиралась!

– Где ты ее взял?

– Пчелу?

– Про пчелу я знаю. Банку!

Макар торопливо рассказал. Родион нехорошо хмыкнул, отнял банку и поднятой с асфальта спичкой осторожно тронул медовый подтек. Он пока ничего не объяснял, но выражение его лица нравилось Макару все меньше.