Промахнуться было невозможно, и именно поэтому Рина резко дернула арбалет в сторону и только тогда нажала на спуск. Крошечное оружие дернулось, выплевывая маленькую злую стрелу. Берсерк с ненавистью посмотрел в щель между досками, разжал руки и, выпустив перила, тяжело спрыгнул вниз. Две секунды спустя Рина услышала глухой стон. Кажется, упав с высоты, он сломал ногу.
– Попала? – спросил Гамов.
– Кажется, да, – торопливо соврала Рина.
– Молодец! Перезарядись! Да не ходи ты к ящику в полный рост! Не видишь: они пристрелялись! Похоже, за нас обещали много псиоса. Что ты делаешь? Я же сказал: перезарядись!
Рина торопливо стаскивала
– Держи! – сказала она Гамову.
– Зачем? – растерялся тот.
– Шныруйся! Не забыл еще, как телепортировать?
– А ты?
– Я улечу на Гавре. Да не тормози, бери скорее! Сам говорил, что здесь не отсидишься. Надо прорваться, пока к ним не прибыло подкрепление.
Гамов недоверчиво смотрел на
– Я не смогу ее перезарядить!
– Ничего и не надо перезаряжать.
– Нет, – упрямо произнес Гамов. – Куда ты улетишь на Гавре? На тот свет?
– Я возьму твой замечательный арбалет. Даже могу взять два, если хочешь. Сейчас темно. Им сложно будет меня выследить. Главное, вырваться из Копытово или хотя бы подальше от фонарей.
– Гавр тебя не слушается.
– Изредка слушается. Да сейчас это и неважно. Он тоже будет улепетывать от гиел. Он их боится. А твой Аль? Полетит за нами?
Гамов, поначалу собиравшийся вернуть Рине
– Аль спасется сам. У нас есть пара мест, к которым я приучил его прилетать. У берсерков нет ни одной гиелы, которая догнала бы Аля. Особенно, когда он без наездника. Я смогу телепортировать к Алю в одно из этих мест и тогда…
– Отлично! Тогда держи на прицеле окно, а я тебя зашнырую! – Рина отбросила мешавший ей арбалетик и, надев
– Ладно, – буркнул Гамов. – Возьмешь мое седло. Проще будет удержаться.
Держа в руках облегченное седло, Рина спустилась и стала искать Аля. Было темно и сыро. Под ногами хрустели кошачьи и куриные кости, какие-то пластиковые стаканчики, стеклянные банки. Похоже, Гамов регулярно путал дыру в полу с мусоропроводом. Нечего сказать: эстет! В любом случае, запах мусора стойко перебивался запахом гиел.
Поиски Гавра закончились быстро. Гавр нашел ее сам, сбив с ног толчком лап в спину. Рина едва успела выставить ладони, чтобы не разбить лицо. Одна из ее рук нашарила что-то не слишком длинное. Это был кошачий хвост. Рина, завизжав, отбросила его и, подняв седло, перекинула через спину Гавра. Тот не мешал и даже почти не вертелся, но все равно она потеряла немало времени с непривычными для нее ремнями, которые приходилось застегивать в полной темноте.
Когда поднялась наверх, то увидела, что Гамов снял с себя альпийскую куртку и что-то с ней делает, а у его ног, вытянувшись, лежит Аль. И все это происходит на узенькой полоске у стены, которая не простреливается снаружи.
– Чего так долго? Получилось с седлом? Отлично! – похвалил Гамов, бросив короткий взгляд на Гавра. – Первым запускаем Аля! Пусть отвлечет их. Потом летишь ты. А я еще немного помелькаю, чтобы показать, что кто-то здесь остался, и потом телепортирую.
Дождавшись, пока очередной ведьмарский болт, влетев в окно, безвредно чиркнет о стену, Гамов свистнул Алю и хлопнул его по спине ладонью. Гиела-альбинос скользнула в окно, стремительная, как белая молния. На спине у нее болталась привязанная куртка Гамова, в рукава которой Евгений засунул свернутую штору. Разумеется, на человека это походило весьма отдаленно, но в темноте не разберешь. Не прошло и секунды, как просвистевший сбоку болт вонзился в куртку там, где у человека был бы позвоночник.
– Ага, под балконом засел! Значит, их там не двое! Так я и думал! – удовлетворенно произнес Гамов.
Аль заложил крутой вираж и, скользнув за водокачку, затерялся в темноте. За ним с гиканьем погнались два берсерка на гиелах.
– Пусть разомнутся, если силы лишние есть… Теперь ты! Скорее, пока тот нижний не перезарядился! – скомандовал Гамов.
Рина прыгнула в седло и крикнула: «Вперед!» Гавр некоторое время поразмыслил, чем «вперед» отличается от «назад», бестолково завертелся на месте, как курица, захлопал крыльями и неуклюже полез на балкон. Там остановился и, оперевшись передней лапой о перила, стал укоризненно разглядывать перекрутившуюся подпругу.