Мурад. Мой любимый враг

Поверить не могу что прохожу все это. Я не ощущаю себя каким-то сопливым пацаном Ромео, но и по-другому не хочу.

Я должен о ней заботиться, я этого желаю.

Ложусь к ней в кровать, аккуратно, стараясь не задеть заклеенную рану. Девчонка чувствует меня и тут же пытается со спины перевернуться на бок, чтобы обнять, не позволяю ей.

Обнимаю сам, поперек стройных бедер, сползая ниже и оказавшись на уровне ее груди, замираю, упираясь в ее ребра лицом.

Вот так идеально.

Обхватываю ладонью ее попку в кружевных трусиках и закрываю глаза.

Лора

Проснулась рано утром от того, что меня сковывает что-то тяжелое и горячее. Не могу пошевелиться, плюс болит поясница от того, что спала на спине так долго. Потому что моей любимой позой является сон на боку или животе.

– Боже, – открыв глаза я вижу темную макушку Мурада, который уперся в мой бок, зажал рукой и ногу сверху добавил на мои конечности.

На груди ощущаю повязку и мне больно, печет рану, но сейчас мой мир сомкнулся на нем. На моем мужчине, что до слез может довести только одними поступками, такими как эти.

Ведь он и правда всю ночь был рядом? Поверить не могу. Его забота и беспокойство меня ошеломляют. Понимаю, что это капля в море того, как люди могут удивлять и доказывать любовь и чувства, но в моем понимании все иначе.

Вчера я была почти в бреду. Я никогда в жизни такой боли не испытывала. Я просто кричала и все, ощущая, как моя кожа плавится от кипятка.

Юрий пытался помочь, но мне было так больно, что я просто не могла ему этого позволить.

Меня сейчас даже не волнует, что я раздета и лежу в одних трусах, хоть Мурад и мастерски меня укрыл, что не видно ничего. Меня трогает только он и его тихое дыхание.

Опускаю руку на его голову и глажу. Трогаю его жесткие волосы. Копошусь в них пальцами, впитывая его объятия, которые становятся еще крепче.

Хочу его поцеловать и прижаться ближе. Чтобы не уходил ни на секунду.

Мурад откликается на мои прикосновения и так же лежа на боку начинает тереться о мои ребра щекой. Довольно колючей кстати. Но мне не больно, это очень приятно и вызывает мурашки.

Поднимает лицо выше и упирается макушкой в мою подмышку, а после целует в виднеющуюся часть левой груди, которая в моем положении лежа сплющилась и «утекла» к нему.

– Мурад, – шепчу, чувствуя, как от этой малой ласки мое нутро сжимается и дрожит.

– Как ты, маленькая? – от его слов даже голова кружиться начинает.

Такой красивый, хриплый голос с утра.

– Больно, но не так сильно, как вчера, – тихо отвечаю, поглаживая его плечи.

Мужчина привстает на локте, тем самым окончательно меня раскрывает, так как натягивается простыня и взяв ладонь мою целует в самый ее центр, по-прежнему обнимая мое тело, а после упирается в пятерню лицом громко выдыхая.

Хочу его ближе.

– Поцелуй меня, – отчаянно прошу.

Он поднимает глаза и переползает, выше опуская наше укрытие, чтобы случайно не упало на ожог, скрытый от глаз марлей или чем-то подобным.

Смотрю на его красивое лицо. Улыбаюсь…

Мурад касается моей щеки и убрав волосы прислонился своим кончиком носа к моему. Прикрываю глаза в ожидании его горячих губ, свои же слегка приоткрываются ему навстречу, и он исполняет мое самое заветное желание сейчас.

Практически плачу, когда он наконец-то обдает дыханием мой рот, а после языком проводит по губам, сбивая с ритма все процессы моего организма.

Высовываю свой язык лишь слегка и сплетаюсь с его, утопая в глубине моего рта. Такой напористый поцелуй… поцелуй отчаяния и тоски друг по другу.

Хочу обнять его обеими руками, но стоит протянуть вторую, как я чувствую боль, поэтому притягиваю его к себе левой и глажу совершенное тело моего мужчины.

Поцелуй – разговор, поцелуй – ласка, поцелуй – страх.

Все это мы в данный момент.

Кое-как отрываемся друг от друга, но не на миллиметр не отдаляемся.

Мурад прикрывает меня вновь.

– Скажи врачам, что я еду домой и меня будут лечить твои поцелуи, – улыбаясь говорю ему в щеку, обнимая.

– Тогда меня у тебя заберут и запатентуют, а после отправят лечить других пациенток, – смеясь говорит, а я стучу по его спине кулаком.

– А ты и рад лечить чужие сиськи. Обойдутся. Это работает в одну сторону.

Он снова смеется и жалит колючим поцелуем мою шею. А после отрывается, рассматривая меня серьезным взглядом, что у меня сразу пропадает улыбка.

– Что?

Он вновь убирает ткань с моей груди до самой талии и смотрит на мое тело. Словно изучает. Я не видела, как много повредила кожи, если честно боюсь туда смотреть, а еще больше я переживаю за следы и шрамы.

– Все так плохо, да? – боюсь его ответа.

Что если он разочаруется в моем теле, когда снимут эти перевязки.

Его ладонь взмывает вверх и оглаживает края пластыря, от шеи и до самой груди.

«Боже, так много?»

Пальцы невесомо проходятся и по самой груди, вызывая привычное тепло внутри меня.

– Все заживет быстро, не переживай, – спустя время говорит мужчина и смотрит в мои глаза, давая понять, что не лжет.

Может он вчера все видел сам и поэтому так уверен в этом?

– Боюсь, что будут шрамы или…