Мультивселенная

Женщина в сером плаще посмотрела на красное месиво, которое осталось от великого эльфийского генерала, и приподняла голову. К этому времени заросли захватили доброю половину арены и продолжали разрастаться. Эльфы бежали как муравьи, на улей которых вылили кипяток. Всюду лежали рваные трупы.

Ведьма в сером выдохнула и стала подниматься на платформу.

Роза, подвешенная на деревянный шест, мутными глазами наблюдала за всем происходящим. Она потеряла много крови. Собственное тело казалось ей одновременно лёгким и неподъёмным. Ведьма не понимала, всё это происходит взаправду или ей просто сниться сон. Женщина в сером подошла и посмотрела на Розу печальными чёрными глазами.

И прошептала:

— Пойдём… Домой.

Роза медленно кивнула.

И провалилась в дрёму.

…

…

…

…Ночью седьмого дня восьмого месяца 239-го года произошли события, которые навсегда алым пятном останутся отпечатаны на страницах эльфийской истории. Во время казни предводителей человеческой расы погиб его Высочество Небесный Маршал Ниро, а вместе с ним больше двадцати тысяч элитных гвардейцев; центральная площадь города превратилась в руины, на которых стало разрастаться огромное, прежде невиданное растение. Горожане заявили, что сперва им вдруг сделалось дурно, а затем сама земля стала уходит у них из-под ног. В спешном порядке жители выбежали за стены.

Долгое время они бежали без оглядки. Когда же немногие выжившие осмелились повернуться, они увидели, в сиянии луны, как зелёное растения словно громадный монстр утаскивало целые кварталы под воду…

Так прекратил своё существование Земсис; великий город был захвачен не армией, но природой… По словам очевидцев, на месте, на котором раньше находилась арена, появилась широкая поляна, на которой росли прекрасные дикие цветы…

…

…

…

Глава 88. Эпилог

Роза поморщилась от яркого света и отвернула голову.

Затем, медленно, она приоткрыла глаза…

Женщина лежала на потрёпанной деревянной кроватке. Справа стояла небольшая тумбочка, слева — подоконник. Шторы, испещрённые заплатками, были завешены, но единственный лучик света проникал через узкую трещинку и падал на её грудь. В нём, как звёзды, резвились маленькие пылинки…

Царила тишина… Некоторое время Роза лежала неподвижно. Затем она сделала глубокий вдох и почувствовала душистый, немного горький запах цветов. И тут произошло что-то странное. Всё внутри неё как будто сжалось в сладкой имучительной агонии… Запах — это тот самый сверкающий ключик, на который закрыт ларец наших воспоминаний; спустя многие годы даже самые драгоценные образы, которые хранят наши глаза, теряют тот отпечаток, который сделали они на нашем сердце; уши тоже способны позабыть прежде любимую мелодию; и только нос дорожит своей историей. Иной аромат способен отправить в путешествие на многие годы назад, после которого невольно удивляешься, — как же так получилось, что ты забыл о тех драгоценных временах, которые он бережливо припрятал у себя за пазухой…

Роза присела и опустила ноги на скрипящие половицы. Затем, пошатываясь, она приподнялась и прошлась по старому пыльному дому.

Он был как будто меньше, чем она помнила, и в то же время её ноги прекрасно знали дорогу.

Роза зашла на кухню — светлое помещение с длинным подоконником, на котором стояли кривые горшочки. Женщина перешагнула через порог, вышла на улицу, повернулась и посмотрела на засечки на дверном проёме. Их было всего три ряда. Роза провела пальцами по самому низкому, который был подписан: «Ромашка», прикрыла глаза и целую минуту стояла неподвижно…

Вдруг, женщина услышала, как журчит водица… Роза выпрямила спину и прошлась на задний дворик. Слева, возле стены стояло корытце. Перед ним была зелёная лужайка, которая переходила в цветочную поляну. Там, среди пёстрых бутонов, под сенью высокого дерева прохаживалась женщина в серой мантии… У неё были неряшливые, давно не стриженные тёмно-серые волосы и бледное, замученное, с мешками под глазами лицо. Она держала своей сухой, с выпирающими сухожилиями, рукой кривую леечку и поливала цветы.

Старушка заметила приближение Розы, приподняла голову и улыбнулась жалкой улыбкой.

— С добрым… утром… Роза.

— С добрым… — прошептала женщина и сделала глубокий вдох.

Воздух был тёплым, пронизанным свежей цветочной горчинкой…

— Я помогу, — вдруг сказала Роза и схватилась за другую леечку. Азель посмотрела на свою дочь и медленно кивнула. Следующие десять минут они вместе, в полной тишине, которую нарушало только журчание водицы, поливали цветы.

Затем пара вернулась в прохладное помещение.

— С Акацией… всё… хорошо… — сказала Азель, только они перешагнули через порог.

Роза кивнула.

— Она… хотела с тобой поговорить… Потом… Про…

— Про заразную пыльцу? Хочет признаться в том, что это она её придумала? Я знаю, — спокойно заявила Роза.

Азель с удивлением посмотрела на свою дочь.

Роза пожала плечами: