Мультикласс. Том I

И вот… Ах, да, про большой внешний мир я уже говорил.

Стартовой точкой в нашем маршруте стала уютная просторная поляна посреди осеннего березняка, выглядевшего так знакомо, что аж захотелось запеть Безруковым. С характерным таким придыханием на слове «берёзы». Чего я, однако, сделать не мог, поскольку чуть раньше, при отправлении, успел достать Каю, фальшиво насвистывая «Покорение рая» Вангелиса, и сдуру пообещал ни к чему сегодня больше саундтрек не приделывать. Чем свалял ваньку, конечно. Однако, мужик, дав слово, его держит — тем более, когда от девушки, которой он это слово дал, всё едино нигде ни на секунду не спрятаться.

— Килемарские равнины, северо-восточные локации, — опознала местность Кая. — Гадкий край.

— Ну уж сразу «гадкий», — возразил я, несколько обидевшись за почти родной ландшафт. — По-моему, здесь вполне себе симпатично.

— Да что там, даже красиво, — не стала спорить Кая. — И умиротворяюще. Ровно до того момента, пока не полезут големы. А они здесь особые. Не сильнее обычных, вроде, но ведут себя немного иначе. Этак с хитрецой. Засады очень любят. Могут ложным бегством в ловушку заманить. Да и орудуют уж больно слаженно, так, будто ими общий дух руководит. Те, кто на их уловки попадался, но выжил, здешние виды любить сразу перестают.

— Вот как? — я улыбнулся. — А у них есть чему поучиться.

— Будь серьёзнее, — Кая моего веселья не поняла, и потому не поддержала. — Их нельзя недооценивать.

Вот с этим я спорить не собирался. Хитрый и тактически грамотный противник вполне заслуживал того, чтобы отнестись к нему настороженно. Однако, это всё-таки были големы. Хитрость была не в них самих, а, выражаясь привычным мне языком, в их программе. Которой вполне можно было воспользоваться, если уловить её основные принципы.

Правда, я пока что в душе не представлял, как именно это можно сделать. Но о чём-то подобном мне до поры особо и думать не хотелось. После утомительной подготовки я наконец выбрался на волю. Неплохо экипированный — собирая нас в путь, Виктран не поскупился, хотя и совсем увешивать ценным барахлом не стал, чтобы мы не привлекали лишнего внимания. При мне были волшебные навыки и опытный инструктор, а впереди меня ждало удивительное приключение. И нет, последнее я сверх меры, конечно, не романтизировал. Чай не малолетняя бестолочь, чтобы совсем уж безалаберно отнестись к грядущим трудностям, тревогам и опасностям. Однако, прежде времени омрачать мыслями о них своё приподнятое настроение я тоже не считал нужным, рассудив, что это ещё точно успеется, а порадоваться впрок явно лишним не будет.

Судьба в этот раз оказалась вполне благосклонной к моим желаниям, и не стала помещать на пути каких-либо опасностей. Големов вокруг видно не было, притом, что окружавшее нас белое с золотом редколесье просматривалось достаточно далеко. Земля под ногами была достаточно твердой и ровной, чтобы по ней было приятно идти. Осень здесь оказалась мягкой, так что прохлада была вполне умеренной. В кронах деревьев, что почти не сдерживали тёплых солнечных лучей, беззаботно щебетали птицы, вокруг одуряюще пахло прелой листвой, а рюкзак с пожитками пока ещё нисколько меня не тяготил. В общем, атмосфера была как в турпоходе. Единственное, что смазывало общее благостное впечатление, так это постоянный зудёж Кайары на тему бдительности и сосредоточенности. Который, наверное, всё же был необходим, мы же не в парке каком прогуливались. И не важно, что на этом этапе нашего пути он так и не пригодился.

Спустя минут двадцать неспешной прогулки впереди показалась граница локации — сплошная стена молочно-белого тумана, вздымавшаяся до самых небес и, как рассказывала Кая, уходившего под землю глубже, чем мог зарыться даже самый целеустремлённый крот. Такова была, если кроме наличия магии в принципе, ключевая особенность этого мира: он не был сплошным. Большую часть их планеты покрывал этот самый туман, в котором жизнь, в её привычном понимании, была невозможна. Она сохранилась только в локациях — отдельных свободных от тумана островках, раскиданных по всему миру. Обособленных — но не изолированных.