Мультяшка

Максим пошёл навстречу Мире, взял её за руку, стараясь не наступить на подол, и подвёл к тому месту, где будет подписан их брачный союз. Мира выглядела спокойной, даже счастливой. Она твёрдо сказала «да», спокойно протянула руку для кольца, точно видя классическое обручальное колечко первый раз, так же спокойно надела кольцо на руку жениха, выслушала всё, что говорила ведущая церемонии, поставила свои подписи и развернулась к Максиму после слов «жених может поцеловать невесту».

Максим аккуратно поднял полог фаты, внимательно посмотрел на невесту, которую должен был поцеловать, нагнулся, не отводя взгляда, вынуждая девушку закрыть глаза, и легко прикоснулся губами к губам с розовым блеском. На этот раз он запомнил всё. Запомнил, что губы у Миры тёплые и мягкие, пахнущие пудрой и зефиром, запомнил, что они не шевельнулись в ответ, не ответили, но и не сжались. Мирослава позволила себя поцеловать, не отвечая взаимностью.

Взаимностью, которая вдруг стала необходима Максиму. Взаимностью от своей невесты в сверкающем белизной облаке свадебного платья и фаты. Взаимности, которую он хотел получить уже сегодня ночью.

Первой. Брачной.

Глава 14. Мирослава

Суматошный день собственной свадьбы подходил к концу. Мирославе до конца не верилось, что это случилось. Несколько недель она жила ожиданием этого дня, стараясь не заглядывать в то, что скрывается за вуалью кружева шантальи и за муаром. Жила изо дня в день, не строя планов, не заглядывая вперёд, точно зная одно - дату своего бракосочетания с Максимом... Аркадьевичем, уже ставшим в мыслях Максимом. Этот день должен был стать днём освобождения Данилы.

Мира вела себя как можно прилежней, подавив в себе желание сорвать фату, закутывающую с головы до ног, тонкое кружево перетекало в шлейф, окутывая длинный подол платья. Слои нижних юбок путались в ногах, и Мира боялась упасть, с трудом приноровившись к громоздкому наряду. Мира признавала, что выглядела она, как с главной страницы глянцевого журнала свадебной моды, скорей всего, именно там она и окажется в ближайшие месяцы, как и на страницах светской хроники, и бизнес-глянца.

Бесконечный день, с того самого мгновения, как Максим увидел её, спускающуюся по лестнице, сосредоточенную на том, чтобы не упасть, и до текущей минуты, он не отходил от неё, придерживая, оправляя платье, подавая пелерину из натурально меха, изготовленную специально для этого дня, идеально подходящую под свадебное платье.

Пару раз Максим поправлял волосы Миры, поднятые в высокую причёску, усыпанную кристаллами и украшенную несколькими гребнями с бриллиантами, которые держали монстрообразную фату на голове. Делал всё, что, наверное, должна делать мама или свидетельница со стороны невесты. У Миры не было подруги невесты, у неё не было подруг вообще, так что, на вопрос Целестины, кто будет свидетельницей, Мира лишь пожала плечами, предоставив свободу выбора тому, для кого эта свадьба и была предназначена - деду.

Свидетельницей попросили быть дочь одного из важных партнёров дедушки, сказав, что лучшая подруга Мирославы не смогла прилететь из-за личных обстоятельств. У Максима был свидетель, но был ли этот мужчина другом или нет, Мира не знала, ей было неинтересно.

Дочь партнёра выполнила формальную часть своих обязанностей, включая позирование для фотографов, этой частью она осталась довольна больше всего и за целый день больше не подошла к Мирославе ни разу, что устраивало невесту. Навязчивое внимание со стороны посторонних людей утомляло, его в этот день хватало. Деловые партнёры, начинающие политики, сливки общества, света и полусвета старались максимально выделиться из толпы, обратив на себя внимание громким тостом ли, или шикарным подарком.

Молодожёнам был даже подарен жеребец редкой породы и масти, продемонстрирован во всей красе в парке перед домом, после чего отвезён на частные конюшни на полный пансион и обслуживание. Максим подошёл к подарку, восхитился им, а Мирослава только и могла, что поблагодарить и отступить на пару шагов назад, на всякий случай. Лошадей она опасалась.

Программа мероприятия была продумана до малейших нюансов, были учтены все возможные пожелания, начиная от нужд детей, заканчивая возможностью вызвать девушек лёгкого поведения в домики для гостей. По периметру большого дома стояла охрана, сновали официанты, работали музыканты и актёры. Камерный, строгий праздник, по мере возлияния гостей и прорывавшегося нутра, превращался из экономического саммита в цветастую ярмарку, с шутами и скоморохами, роли последних нередко исполняли гости, независимо от чинов и рангов.

Всё это время Максим был рядом, не отходя буквально ни на шаг, что одновременно и раздражало, и внушало уверенность.