Мудрость всех эпох

А все-таки, если бы каким-нибудь образом власть попала в наши руки, с каким бы наслаждением послали мы к черту все возвышенные миросозерцания, метафизику и идеи и просто-напросто без дальних размышлений устранили бы с земли все страдания, все безобразия, все неудачи, которым мы приписывали такое огромное воспитательное значение.

Направо поехать – женатому быть, налево убитому быть. Средней дороги философ никогда не избирает, богатство ему не нужно, он не знает, что делать ему с деньгами.

«Каждое слово взрослого человека представляется таинственно содержательным ребенку.»

«Самые важные и значительные мысли, откровения, являются на свет голыми, без словесной оболочки: найти для них слова – особое, очень трудное дело, целое искусство. И наоборот: глупости и пошлости сразу приходят наряженными в пестрые, хотя и старые, тряпки – так что их можно прямо, без всякого труда, преподносить публике.»

«Негодованием можно на время подавить какие угодно запросы человеческой души.»

Вернейшее средство освободиться от надоевших истин – это перестать платить обычную дань уважения и благоговения и начать обращаться с ними запросто, даже с оттенком фамильярности и презрения.

Мы думаем особенно напряженно в трудные минуты жизни, пишем же лишь тогда, когда нам больше нечего делать.

Нет более противного и отталкивающего зрелища, как зрелище человека, вообразившего, что он все понял и на все умеет дать ответ. Вот почему выдержанная и последовательная философия становится невыносимой. Уж если нужно философствовать, то изо дня в день, не считаясь с тем, что ты говорил вчера. Если поэзия должна быть глуповатой, то философия должна быть сумасшедшей, как вся наша жизнь. В разумной же философии столько же коварства и предательства, сколько и в обыкновенном здравом смысле.

Когда защищаешь свое последнее достояние, средств не разбираешь.

Когда человек замечает в себе какой-нибудь недостаток, от которого он никакими способами не может избавиться, ему ничего больше не остается, как объявить недостаток качеством.

Русская простота и правдивость есть следствие нашей относительной малокультурноети.

Сергей Николаевич Булгаков

(1871 г., Ливны, под Орлом – 1944 г., Париж, Франция)

Один из участников религиозно-философского движения под условным названием «От марксизма к идеализму».

Великие творения человеческого духа подобны горным вершинам: их белоснежные пики поднимаются перед нами все выше и выше, чем дальше мы от них отходим.

Счастье – как здоровье: когда оно на лицо, его не замечаешь.

Всякому живому существу, а также и человеку, приходится отстаивать свое существование, защищать жизнь от смерти.

Вера есть способ знания без доказательств.

Территории свободы и необходимости постоянно изменяются одна за счёт другой.

Научно понимать жизнь – значит механически её истолковывать.

Космополитический гомункул вольтеровского и коммунистического образца в жизни не существует.

Познайте истину, и истина освободит вас.

Искусство Пикассо представляет собой могучее религиозное искушение, испытание веры. Пикассо страшен, ибо демонически подлинен.

Хозяйство есть борьба человечества со стихийными силами природы в целях защиты и расширения жизни.

Никакое развитие знаний и блеск материальной культуры не может возместить упадка веры.

Не веруя в абсолютный смысл жизни личности и думая найти его в жизни целого собрания нам подобных, мы, как испуганные дети, прячемся друг за друга.

Обладая способностью хотеть бесконечно многого, каждый отдельный человек может бесконечно малое.

Наука всегда специальна, такова её природа.

В человека вложена способность к святому недовольству (по прекрасному выражению поэта) как собой, так и окружающей средой, и стремление к постоянному усовершенствованию. Чем выше на нравственной и психической лестнице стоит человек, тем более развито в нем это святое недовольство, и, наоборот, оно замолкает лишь потопленное в животной природе человека, для которого поэтому нет ничего пагубнее, нет ничего низменнее самодовольства.

Человек не принимает пассивно этот мир, а старается понять его, удивляется ему, и это удивление, которое греки справедливо считали первым началом философии, рано или поздно становится вопросом.

Гражданство мира, всечеловечность совсем не есть упразднение нации, напротив, это есть ее высший возраст.

Свобода выражается в творчестве.

В нашей стране атеизм никого не удивляет, – дипломатически вежливо сказал Берлиоз, – большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о боге.

Всякая личность, как бы она ни была слаба, есть нечто абсолютно новое в мире, новый элемент в природе.

Человек, лишаясь абсолютных норм и незыблемых начал личного и социального поведения, заменяет их своеволием или самодельщиной.

Наше время понимает, чувствует, переживает мир как хозяйство, а мощь человечества как богатство преимущественно в экономическом смысле слова.