Мудрость толпы

– От его преосвященства никаких вестей, – заметил Городец. – Мы боимся, что он мог попасть в плен к ломателям.

– В плен? – ошеломленно переспросил Орсо. Комната вдруг показалась ему еще более невыносимо тесной, чем обычно.

– Вести о беспорядках доходят со всех концов Миддерланда! – выпалил верховный консул голосом, вибрирующим от еле сдерживаемой паники. – Мы потеряли связь с муниципальными властями Колона! Из Хольстгорма тоже поступают тревожные сигналы. Грабежи. Самосуды. Чистки…

– Чистки? – выдохнул Орсо. Кажется, сегодня он был обречен без конца, в ужасе и потрясении, повторять за собеседником последние слова.

– Ходят слухи о бандах ломателей, бесчинствующих в провинции!

– Огромных бандах, – вставил лорд-адмирал Крепскин. – И они стекаются к столице! Мерзавцы обнаглели до того, что называют себя «Народной Армией»!

– Измена плодится, как какая-то чертова зараза, – пропыхтел Хофф, глядя на пустующее кресло в конце стола. – Нет ли способа как-то сообщить лорду Байязу о происходящем?

Орсо остолбенело покачал головой:

– Не настолько быстро, чтобы это могло нам помочь.

В любом случае вполне возможно, что Первый из магов предпочтет остаться на благоразумном расстоянии, вычисляя, какую прибыль он может получить от происходящего.

– Мы сделали все, что могли, чтобы новости не просочились в народ…

– Чтобы предотвратить панику, ваше величество, вы понимаете, но…

– Они могут оказаться у ворот города уже через несколько дней!

Воцарилось долгое молчание. Чувство торжества, с которым Орсо приближался к столице, теперь казалось полузабытым сном.

Если существовала полная противоположность тому, чтобы чувствовать себя королем, это была она.

Перемена

– Согласитесь, это впечатляющее зрелище, – произнес Пайк.

– Соглашусь, – отозвалась Вик, на которую было не так-то просто произвести впечатление.

Возможно, Народной Армии не хватало дисциплины, снаряжения и припасов, но никто не мог бы оспорить ее масштаб. Она тянулась насколько хватало глаз, теряясь в дымке мороси вдалеке, заполонив дорогу на дне долины и раскисшие склоны по обеим сторонам.

Когда они вышли из Вальбека, их было, наверное, тысяч десять. Впереди, словно яркий наконечник копья, выступала пара подразделений бывших солдат, сверкая новенькими, только что из литейной, подарками от Савин дан Брок. Но вскоре порядок уступил место разнузданному хаосу. Фабричные рабочие и литейщики, красильщицы и прачки, каменщики и ножовщики, мясники и лакеи не столько маршировали, сколько отплясывали под старые рабочие песни и стук барабанов, сделанных из кастрюль. Пока что восстание носило в целом добродушный характер.

Вик ожидала и где-то даже надеялась, что они рассеются в течение медленного, изнурительного похода по раскисшим дорогам под все усиливающимся дождем, однако их число только возрастало. В их ряды вливались работники, арендаторы и фермеры с косами и вилами (что вызывало некоторую озабоченность), а также мешками муки и окороками (что служило причиной всеобщей радости). К ним присоединялись шайки попрошаек и банды хулиганов. Солдаты, дезертировавшие с полей давно проигранных и позабытых сражений. Торговцы, шлюхи и демагоги, всучивавшие людям шелуху, секс и политические теории в палатках, расставленных вдоль растоптанных в месиво дорог.

В их энтузиазме тоже нельзя было усомниться. По ночам огни костров растягивались на мили; люди сидели, натянув на себя влажные от росы одеяла в качестве защиты от осенних холодов, и с горящими глазами говорили, говорили без конца о своих окутанных дымом мечтах и желаниях. О перемене. О Великой Перемене, которая наконец пришла.

Вик не имела понятия, насколько далеко простиралась теперь их пропитанная дождем колонна. Не имела понятия, много ли в ней ломателей и сжигателей. Мили и мили дороги были заполонены мужчинами, женщинами и детьми, тащившимися по грязи к Адуе. К светлому будущему. У Вик, разумеется, были сомнения, однако… Столько надежды! Целый потоп. Как бы сурово ни обошлась с тобой жизнь, такому напору нельзя было не поддаться. Или, возможно, жизнь просто обошлась с ней не настолько сурово, как она любила представлять.

Лагеря научили Вик всегда держаться с победителями. С тех пор это стало ее основным жизненным правилом. Однако ни в лагерях, ни во все последующие годы у нее никогда не возникало сомнений относительно того, кто эти победители. Те, кто стоит у власти: инквизиция, Закрытый совет, архилектор. Сейчас, глядя на эту необузданную человеческую стихию, задавшуюся целью изменить мир, она уже не была так уверена, чья сторона победит. Она не была уверена даже, где кончается одна сторона и начинается другая. Если бы Лео дан Брок побил Орсо, у них был бы новый король, новые лица в Закрытом совете, новые зады в больших креслах, но в целом все осталось бы по-прежнему. Но если Орсо побьет вот эта компания – что дальше? Все, в чем она прежде не сомневалась, рассыпалось в прах. Теперь она сомневалась даже в том, что у нее вообще останется хоть что-то несомненное, а не одни лишь дурацкие догадки.