Служба не имеет смысла, если она не доставляет радости и удовольствия. Когда кто-то служит напоказ или из страха перед общественным мнением, это замедляет его рост и сокрушает дух. Служба без радости не приносит пользы ни самому человеку, ни тому, кого он обслуживает. Однако все прочие радости бледнеют перед радостью, которую доставляет служба, если ее отправляют с удовольствием24.
Не проявив бесконечного терпения, нельзя убедить людей выполнять какую бы то ни было работу. Реформ жаждет реформатор, а не общество, от которого тот может ожидать лишь противодействия, неприятия и даже смертельно опасной травли. Почему общество не желает смотреть на то, что для реформатора дороже жизни, как на движение в свою сторону?25
Чиновнику не следует принимать дорогие подарки26.
Даже реформаторский пыл не должен заставлять человека переступать определенные ему границы27.
Публичному человеку нельзя произносить слова, в правильности которых он не уверен. Превыше всего поборник правды должен ставить осторожность в высказываниях. Позволить людям поверить в не соответствующие действительности утверждения – значит скомпрометировать истину28.
В служении обществу самое главное и незаменимое условие – это завоевать доверие людей29.
После окончания общественной службы человек, ищущий истину, должен прийти к целомудрию и принять бедность как условие оставшейся жизни30.
Последователям очень трудно выдерживать напор противников в отсутствие лидера, но положение становится еще хуже, если лидер покрывает себя бесчестьем31.
Реформы только выиграют, если преобразователь не станет впадать в истерику и будет избегать преувеличений32.
Путь реформатора усыпан не розами, а шипами, и идти по нему надо очень осторожно. Реформатор может хромать, но он не имеет права прыгать33.
Я считаю самообманом, если не хуже, заявления людей, говорящих, что служба их изматывает. Неужели Богу угодна такая служба, которую можно выполнять без труда и отстраненно? Тело – это машина, его надо беречь и содержать в порядке, чтобы оно исправно работало на службе34.
Тот, кто берется служить человечеству, не должен гневаться на людей, которым он служит35.
У человека, посвятившего жизнь общественной службе, не может быть ни минуты праздности. Надо, правда, уметь отличать полезную активность от вредной36.
Не важно, насколько незначительна вещь, которую тебе надо сделать; делай ее как можно лучше, уделяй ей столько же внимания и заботы, сколько бы уделил чему-либо невероятно важному. Судить о тебе будут именно по таким неважным вещам37.
Реформы проводят лишь неустрашимые люди, ломающие бесчеловечные обычаи и привычки38.
Глас вопиющего в пустыне обладает силой, каковой лишен голос, звучащий в толпе. Голос, раздающийся в пустыне, опирается на медитацию, размышления и непоколебимую веру, а гомон дает ощущение радости лишь человеку толпы39.
В ходе любой реформы необходимо неустанное изучение предмета, позволяющее полностью им овладеть. Невежество – корень всех неудач, частичных или полных, всех реформ, признанных потенциально достойными. Не каждый прожект, рядящийся в тогу реформы, заслуживает такого названия40.
Нет идеального человека, его не сыщешь даже среди божьих людей. Эти люди принадлежат Богу не потому, что они беспорочны, но потому, что знают свои пороки и борются с ними. Они не прячут недостатки и всегда готовы к их исправлению41.
Где тот реформатор, на голове которого не написана цена его реформ?42
Равенство с бедными
Нам должно быть стыдно отдыхать или предаваться обжорству, пока на Земле есть хоть один человек, лишенный работы и хлеба43.
Когда я вижу заблуждающегося, я говорю себе: «Я тоже заблуждался». Когда я вижу похотливого человека, я говорю себе: «Я тоже когда-то был таким». Я ощущаю свое родство со всеми в мире и чувствую, что не смогу сказать, что я счастлив, пока самый малый из нас не обретет своего счастья44.
Служение бедным было моим сердечным желанием. Оно всегда бросало меня в толпу нуждающихся и помогало отождествлять себя с ними45.
Образованному человеку следует взять за правило ездить третьим классом и менять привычки людей. Образованный человек должен не давать покоя железнодорожному начальству и при необходимости писать на него жалобы, но при этом никогда не прибегать к взяткам или другим незаконным действиям для получения преимуществ и никогда не посягать на права других людей. Серьезная болезнь заставила меня в 1918–1919 годах отказаться от поездок в третьем классе, о чем я до сих пор вспоминаю с сожалением и стыдом46.
Я изменил стиль одежды, чтобы меньше отличаться от простых рабочих47.
Если мне предстоит разделить горести самых малых людей Индии, если у меня есть власть, пусть и очень небольшая, то я должен разделить и ответственность за грехи самых малых, отдавшихся под мое покровительство48.
Организационная работа