Клевета – порок, обладающий необычайными свойствами: стремясь умертвить её, вы тем самым поддерживаете ее жизнь; оставьте её в покое – и она умрёт сама.
Большинство людей больше живёт по моде, чем по разуму.
Наслаждайся и дари наслаждение, не причиняя зла ни себе, ни другим – в этом, на мой взгляд, заключается суть нравственности.
Когда-нибудь, когда изучение анатомии продвинется, появится возможность связать поведение человека и его пристрастия.
Скрывая свои недостатки, лучше не станешь; наш авторитет выигрывает от той искренности, с которой мы признаём их.
Известно, что пламенное чувство изъясняется кратко, но сильно.
Все влечения живого существа можно свести к двум основным: к сохранению жизни и к участию в жизни других, к общению с другими.
Корыстолюбие делает из человека такие же чудеса, как и любовь.
Красивое не нуждается в дополнительных украшениях – больше всего его красит отсутствие украшений.
Наука в развращённом человеке есть лютое оружие делать зло. Просвещение возвышает одну добродетельную душу.
Если бы все человеческие желания исполнялись, земной шар стал бы адом.
Подлинная нравственность непосредственно поэтична, а поэзия, в свою очередь, – опосредованно нравственна.
У кого чаще всех Господь на языке, у того чёрт на сердце.
Поверь, лишь тот знаком с душевным наслажденьем, кто приобрёл его трудами и терпеньем.
Горе тому, у кого нет желаний или у кого их слишком много! Он теряет всё, чем обладает.
Желание словно мотылёк: высосав сок из прекрасных цветов, оно летит на цветки более скромные.
Нравственность возникла вместе с пороком.
Кто вечно желает, тот проводит свою жизнь в ожидании, а у кого нет желаний, тот ждёт смерти.
Ничто великое в мире не совершается без страсти.
Отнимите у мира страсти, и он будет неподвижен; снимите с них узду, и он будет потрясён; подчините их правилам, и мир пойдёт к славе, к счастью.
Нравственность должна выступать в роли красоты. Нравственность – это разум воли.
Страсти разнятся между собою только по наружности, переменяя предметы: всегда и все они бывают жаждой счастья.
Умственные наслаждения удлиняют жизнь настолько же, насколько чувственные её укорачивают.