Мудрец_05

— Да мне и притворяться не придется. Ладно, умник, теперь расскажи, чем занимается твой папаша. Я понял, что картины какие-то. Но из-за чего поднялась такая буча?

— Что ты там говорил про конфеты в рюкзаке?

Паша кинул в рот «Мишку на севере» и начал рассказывать.

Глава 10. Большая вода

— Мой отец — искусствовед. Он еще называет себя «охотником за картинами».

— Это как? — без особого интереса спросил Илья, копаясь в рюкзаке с едой.

— Ходит на аукционы. Следит, что выставили на продажу в Интернете. Покупает и продает картины, в основном русское искусство начала двадцатого века — он в нем разбирается как никто. Если те, кто коллекционирует произведения этого периода, хотят купить что-то конкретное, они звонят отцу, и он это хоть из-под земли достанет.

— И из музеев звонят? — Илья выудил со дна рюкзака помятый пирожок.

— С музеями он не работает — говорит, они мало платят. И вообще, большие музеи терпеть его не могут: он несколько раз уводил у них из-под носа то, что они хотели купить, и продавал коллекционерам. Отец всегда работает один.

— Поэтому его никто не хватился, когда он исчез? — сообразил Илья.

Паша кивнул, подождал, пока Илья расправится с пирогом, и снова заговорил:

— А еще он делает кое-что, до чего никто другой не додумался. Есть большие сайты, где люди продают и покупают все подряд: мебель, книги, телевизоры. Картины там тоже есть — всякая мазня по три тысячи рублей, которая даже за эти деньги никому не нужна. Серьезные арт-дилеры туда не заходят, но папа просматривает все, что там выставляют. Говорит, иногда такое попадается… Несколько раз он покупал картины за двадцать — тридцать тысяч рублей, а потом продавал чуть не за миллион.

— Да ладно!

— Серьезно. Знаешь, что он понял? На таких сайтах часто распродают вещи умерших стариков. Наследники хотят быстрее поселиться в квартире, ремонт сделать. Выставляют на продажу все разом — одежду, технику, вазы, картины. Висел у какого-нибудь старого академика карандашный рисунок, и родственники думают, это ерунда, пыльная картонка. А те, кто разбирается в графике начала прошлого века, с руками его оторвут.

— Твой папаша скупает картины покойников, не говоря их родственникам, сколько они стоят?

— Знаешь, — вспыхнул Паша, — если бы люди хоть немного разбирались в искусстве, они несли бы такие вещи оценщикам, а не пытались загнать через Интернет по дешевке. Никто не думает, что картина, висевшая у деда на даче, может стоить как вся дача целиком. Папа просто делает то, до чего остальные не додумались.

— Ладно, я понял. У него нюх на то, что можно дешево купить и дорого продать. А ты в этом тоже понимаешь? Он тебя учил?

— Нет. Ему некогда. Но я читал кучу книг по истории искусства. Сам. Я думал, тогда нам будет о чем поговорить, но… — Паша замолчал. Об этом он ни с кем говорить не собирался. — В то утро он даже не собирался уезжать, а к тому времени, как я из школы вернулся, уже чемодан собрал. Он так внезапно срывается с места, когда натыкается на что-то интересное и хочет быстро это перехватить. Вот, это я нашел перед отъездом.

Паша вытащил из рюкзака записку отца. Она истрепалась и посерела от воды, но надпись еще можно было прочесть: УчД 23 05 9 05 20Б.

— Думаю, он звонил продавцу, с которым хотел заключить сделку, и договорился о встрече. Записал название места и дату — Уч-Дере, двадцать третье мая. И что-то еще.

— Может, время?

— Как-то странно встречаться в пять минут десятого. И что такое 20Б? У меня есть идея, но ее надо проверить на месте. В общем, он в этом Уч-Дере задерживаться не собирался: встречу назначил на тот же вечер, а вернуться планировал не позднее следующего дня. Но что-то пошло не так.

— А что, если с ним еще тогда что-то случилось? Ну пошел купаться и утонул? И картины тут ни при чем?

— Тогда Морж не искал бы меня, и… — Договорить Паша не успел, так и замер с приоткрытым ртом. Во двор въехала знакомая черная машина, затормозила перед подъездом, и из нее вышел Морж.

Вид у него был подозрительный и уставший, даже усы будто обвисли, и выражение лица какое-то странное: словно он был не рад, что они наконец попались. Это выбило Пашу из колеи, но думать было некогда.

— Я хочу к папе, — тихо начал он. Голос подрагивал: даже притворяться не пришлось. — А вы знаете, где он.

Морж медленно кивнул, все так же изучающе глядя на него.

— Ну и вид у тебя, — вдруг сказал он. — Чего из больницы сбежал?

— Там полиция. Спрашивали, что мы делали в автобусе одни и где родители. А у нас ни копейки, мы даже домой не можем вернуться, — голос у Паши дрожал все сильнее. — Папа сказал, что поехал в Сочи, я хотел сам его найти. Дурацкая идея. Вы меня к нему отвезете?

Морж перевел взгляд на Илью. Паша тоже посмотрел на него и понял, что, если бы даже знаменитому актеру предложили изобразить смертельный ужас, у него и то не получилось бы так убедительно.

— Извините, что я вас мячом… — промямлил Илья. — Я не хотел.

Но Морж явно думал не о том, как отомстить.

— Его еще не хватились, потому что некому, — кивнув на Пашу, сказал он. — А тебя?