Мудрая кровь

Мать его не ударила, лишь поглядела на сына, плотно сжав губы. Вина за подсмотренное зрелище в шатре уступила место другой – безымянной, неясной. Отбросив палку и не разжимая губ, мать вернулась к корыту.

Следующим днем Хейз тайком забрал свои ботинки и отнес их в лес. И не носил их больше – только на Возрождение и зимой. Вынимая ботинки из коробки, он набивал их галькой и, надев, туго зашнуровывал и отправлялся гулять по лесу. Пройдя где-то с милю, разувался у ручья и погружал ноги во влажный песок. Хейз думал так ублажить Его, однако ничего не происходило. (Если бы с неба упал камень, Хейз принял бы это за знак.) Через какое-то время он давал ногам обсохнуть и, вновь обувшись, шел еще с полмили в ботинках.

Глава 4

Из кровати миссис Уоттс Хейз выбрался рано утром, еще когда свет не проник в комнату. Проснувшись, приподнялся на локте и, не глядя на женщину, убрал с себя ее руку. В голове вертелась одна-единственная мысль: надо купить машину. Когда Хейз встал, мысль полностью созрела, и ни о чем другом он думать уже не мог. Прежде Хейз и не помышлял о приобретении автомобиля, не думал о нем. В жизни он водил всего однажды и прав не имел.

В кармане оставалось пятьдесят долларов, и этого, надеялся Хейз, должно было хватить.

Он тихо-тихо выбрался из кровати, стараясь не потревожить миссис Уоттс, и молча оделся. К половине седьмого он уже достиг центра города, ища, где продаются подержанные автомобили. Магазины были разбросаны по кварталам старых домов, отделяющих деловую часть города от сортировочных станций. Хейз побродил от салона к салону еще до открытия, потому как, глядя на витрину, надеялся определить, есть в наличии машина за полсотни долларов или нет. Когда же магазины начали открываться, Хейз быстренько пробежался по ним, игнорируя всякого, кто предлагал показать товар. Шляпу он надел под тщательно выверенным углом, а лицу придал хрупкое выражение – будто кто-то однажды разбил Хейзу физиономию и ее склеили вновь. С таким лицом обычно прячут за спиной заряженный пистолет.

Мокрые улицы ослепительно блестели. Небо походило на лист тонкого отполированного серебра, в углу которого висело болезненно-темное солнце. К десяти часам Хейз проверил все более или менее приличные салоны и приближался к сортировочным станциям. Но даже здесь предлагали машины по цене более полусотни долларов. Наконец Хейз набрел на салон, стоящий промеж двух заброшенных складов. Табличка над входом гласила: «Новинки от Слейда».

Гравийная дорожка вела до середины площадки; почти в самом начале, чуть сбоку, стояла металлическая будка с надписью «Офис» на двери. Остальную часть территории занимали старые машины и сломанные механизмы. На канистре перед входом в офис сидел парнишка, который своим видом, казалось, был должен отпугивать клиентов: дождевик, кожаная кепка, под козырьком которой скрывается половина лица; из уголка губ торчит сигарета (с конусом пепла в дюйм длиной).

Хейз направился было в самый конец двора, где заметил особенную машину.

– Эй!!! – окликнул его парень. – Ты так просто здесь не ходи. Я тебе покажу что есть.

Хейз не обратил на него внимания – пошел дальше к примеченной машине. Паренек поспешил, пыхтя и ругаясь, следом.

Автомобиль стоял в самом последнем ряду: высокий, крысиного цвета, на высоких, тонких колесах, с выпуклыми фарами. Подойдя ближе, Хейз заметил, что одна дверца привязана к кузову веревкой, а сзади имеется овальное окно.

Эту машину Хейз и купит.

– Можно поговорить со Слейдом?

– Об чем? – раздраженно спросил паренек. Рот у него был широкий, и для разговора парень использовал лишь одну его половину.

– Насчет этой машины.

– Я и есть Слейд. – Лицо под кепкой казалось похожим на узкую голову орла. Присев на подножку автомобиля, стоящего с другой стороны гравийной дорожки, Слейд продолжил бубнить себе под нос ругательства.

Обойдя машину кругом, Хейз заглянул внутрь: салон тусклого зеленовато-коричневого цвета; вместо пассажирского сиденья сзади – деревянный брус сечением два на четыре дюйма. На окнах задних дверей – бахромчатые темно-зеленые занавески. Заглянув в одно из передних окон, Хейз заметил паренька Слейда: тот сидел на подножке автомобиля и, закатав штанину, чесал ногу в бесформенном желтом носке. Ругался Слейд глубоким гортанным голосом, словно пытаясь отхаркнуть мокроту. Сквозь стекло его фигура казалась желтым пятном. Выйдя из-за машины и став перед ней, Хейз спросил:

– Сколько она стоит?

– Божегоспадираспятый! Иисусе на кресте.

– Сколько? – прорычал Хейз, слегка побледнев.

– Сколько за нее, по-твоему, можно отдать? Оцени.

– Меньше, чем стоит вывести ее отсюда. Сдалась мне такая машина.

Парень усердно продолжал чесать струп на лодыжке, позабыв о клиенте. Тем временем с его стороны к Хейзу меж двух машин приближался мужчина. Он выглядел в точности как парнишка, только был на две головы выше и носил засаленную фетровую шляпу. Остановившись подле Слейда, мужчина секунду смотрел на него, а после сдержанно прорычал:

– Убрал задницу с подножки!

Заворчав, парень исчез между автомобилями.

Мужчина посмотрел на Хейза.