Читаем Мучительные перевоплощения Симэнь Нао полностью

В тот день я грыз большое абрикосовое дерево во дворе усадьбы. Его шершавая кора обжигала огнем мои чувствительные губы, но я не бросал этого занятия, потому что мне хотелось узнать, что скрывается под корой дерева. Увидев меня, Хун Тайюэ, сельский председатель и секретарь сельской парторганизации, закричал, надрывая голос, и швырнул в меня острый камень. Булыжник резко просвистел в воздухе и попал мне в ногу. Ты думаешь, это была просто боль? О-хо-хо!.. Я подумал, что всё, несчастный осел-сирота умрёт от боли. Заметив на ноге кровь, я невольно задрожал и поковылял как можно дальше от абрикосового дерева от восточного крыла дома к западному. Прямо под южной оградой, напротив главной части дома, стоял навес – несколько столбов, завешенные тростниковыми циновками и открытые утреннему солнцу. Там было моё укрытие на случай непогоды и где я прятался, когда чего-то боялся. Однако в тот раз я не смог воспользоваться навесом, потому что мой хозяин именно тогда вычищал его от ночных испражнений. Когда я прихромал к нему, он заметил, что моя нога залита кровью. Я даже думаю, что он видел, как Хун Тайюэ швырнул камень и попал в меня. Ведь пролетая сквозь бесцветный воздух, камень свистел так, будто кто-то рвал драгоценный шелк или сатин, и заставил сердце осла затрепетать от страха. Мой хозяин стоял перед навесом, словно огромная пагода, залитая водопадом солнечного света, с синей щекой на одном половинке лица и красной – на другой, с носом, похожим на демаркационную линию, разделяющую две территории – оккупированную врагом и уже освобожденную. Теперь такое сравнение уже совсем устарело, но тогда оно было вполне современным. «Мой бедный ослик!.. – с болью воскликнул хозяин, а потом гневно спросил: – Уважаемый Хун, почему ты покалечил моего осла?». Он перешагнул через меня и ловко, словно пантера, преградил дорогу Хуну.

Хун Тайюэ был самым большим начальником в селе Симэнь. Благодаря своему славному прошлому, в то время, когда другие партийные кадры сдали своё личное оружие на склад, он носил пистолет при себе. Красно-коричневая кожаная кобура, висевшая сбоку, отражая солнечный свет, демонстрировала вокруг революционный дух и предупреждала всех плохих людей: «Не делайте ничего безрассудного! Откажитесь от злых намерений и не смейте оказывать сопротивления!». На нем была серая военная фуражка с широкими краями, белая полотняная рубашка с пуговицами сверху донизу, опоясанная широким кожаным ремнем, серая куртка с подкладкой и серые просторные брюки. Ноги в обуви из зеленого габардина на толстой подошве были без обмоток. Он походил на члена вооруженной рабочей бригады военного времени. Тогда, во время войны, я был Симэнь Нао, а не ослом. Был самым богатым в селе прогрессивным землевладельцем, имел жену и двух любовниц, двести му плодородной земли, несколько ослов и лошадей, а ты, Хун Тайюэ, кем тогда был? Обычным отбросом общества, нищим, который зарабатывает себе на пропитание тем, что ходит повсюду и бренчит девятью медными кольцами, нанизанными на отполированную до блеска желтую бедренную кость быка. В сельские базарные дни ты, босой, лысый, с вымазанным чумазым лицом, с втянутым животом, голой спиной и котомкой на шее, приходил на площадь, выложенную белыми булыжниками, перед рестораном «Инбиньлоу» и, сверкая по сторонам черными глазами, тряс свою погремушку, и с ужимками пел свои песенки. Никто на свете не мог бы добыть с помощью кости столько разнообразных звуков. Дзинь-динь-динь, динь-динь-динь, динь-дзинь-динь-динь, дзинь-динь, динь-дзинь, динь-динь, динь-динь-дзинь-динь-дзинь-дзинь-динь... Кость, сверкая на солнце, танцевала в твоих руках и становилась центром внимания всей торговой площади. Ты притягивал к себе зевак и быстро превращал рынок в место развлечения. Нищий Хун Тайюэ, брякая кольцами на кости, выводил слова усталым высоким голосом, похожим на куриное кудахтанье и утиное кряканье, но, меняя ритм мелодии, пел достаточно занимательно:

Когда солнце восходит – западная стена сияет,

а восточная её сторона в тени утопает.

Когда огонь у печи лежанку согревает,

никто никого спать на ней не уговаривает.

Тот, кто дует на горячую кашу, легко ее съедает,

а доброе дело всегда зло побеждает.

А кто не верит словам моим,

пусть у своей матери узнает...

Перейти на страницу:

Похожие книги