Мученик (ЛП)

— Потому что ты спросил. Это все происходило некоторое время, — сказал он. — Остальные должны были это заметить. Но ты единственный, кто контактирует со всеми, ты возможно знаешь ответ. Ты знаешь, о чем это мне говорит? О том, что ты не работаешь на кого-то. О том что ты хочешь знать это для себя.

— Конечно, другие люди тоже думают об этом.

— Позвольте мне сказать это так, сказал Хаммонд. — Кто-то пытается скрыть это. Может быть Корпорация Дреджер, а возможно, кто-то повыше. Множество людей знает, что происходит, но никто не говорит об этом. Почему? Потому что они все куплены. Почему я разговариваю с тобой? Я не считаю, что тебя купили.

Он допил свою бутылку до конца, а затем окинул Альтмана долгим взглядом.

— По крайней мере еще не купили, — сказал он.

9

Это был единственный раз, когда он шел с ведьмой назад к её хижине, что в сущности вправду не имело смысла. Какое-то время она была рядом, тихо с ним разговаривая, а затем она пропала. Исчезла не только она — когда он оглянулся, на песке остались только его собственные следы.

Он поспешил вперед, к её хижине. Может быть, она покинула его и ушла туда. Может быть, он просто не обратил внимания.

Когда он подошел, он слегка постучал в лист жести, что был вместо двери. Никто не ответил.

Он постучал снова, на этот раз сильнее. Однако не отвечали. Он стучал снова и снова. Однако не отвечали.

В конце-концов, любопытство преодолело страх. Он глубоко вздохнул и острожно оттащил кусок жести подальше, что бы он смог пройти во внутрь.

Там было темно.

Он подождал, пока глаза привыкнут к темноте. С начала, он не видеть ничего, кроме луча света, поступающего через щель в двери. Но он учуял что-то, это был сильный и едкий запах, почти металлический — он никак не мог его определить. Затем он стал различать неясные очертания. Стол, разбросанные неясные предметы. Чаша, опрокинутая на утрамбованный земляной пол. Там, в дальнем конце комнаты, он увидел тюфяк, а на нем под изорванном одеялом очертание тела.

Он позвал её, но тело в постели не шевельнулось.

Он медленно шел по комнате, пока не остановился у кровати; осторожно протянул руку, прикоснулся к очертанию через одеяло, немного потряс его.

— Это я, Чава — сказал он.

Она не пошевелилась. Он подтащил её, перевернул на спину, и одеяло сползло вниз, предъявив ведьму с широко вытаращенными глазами и перерезанным горлом.

Он нашел коробок спичек и дрожащими пальцами зажег лампу на полу, рядом с кроватью. Он потянул одеяло, увидел нож, что она держала в кулаке мертвой хваткой. Лезвие было темным от её крови. Он осторожно высвободил нож и положил его плашмя на кровать рядом с ней. Он увидел, другая её рука была сильно порезана длинными глубокими ранами на каждом из пальцев.

Икстаб, подумал он. Он взял лампу и поднес её близко к лицу покойной. Порез был зазубренный и, в довершении, выступали её голубовато-белые трахеи. Она была мертва некоторое время, по крайне мере час, может быть больше. Он понял, что это был запах её крови. Но как это случилось? Он только что был с ней. Или ему показалось.

Покачивая головой, он повернулся и направился к двери, потом вдруг остановился. В свете лампы он увидел что-то другое. Стены были покрыты неаккуратными символами, каких он совсем не видел, разрозненные странные очертания, написанных кровью.

Потрясенный, он посмотрел на них. Медленно голоса вкрадывались в его голову, а ведьма среди них. Он повернулся и побежал.

10

После того, как Альтман ушел, Хэммонд продолжил выпивать. У него болела голова. Было ли разумно рассказывать Альтману? Не ошибся ли он в нем? Может быть он был свободным агентом, но все же, если он был кем-то, выуживающим информацию, не будет ли это именно то, о чем они хотят, чтобы он думал — что он говорил с кем-то, кто был безопасен? Но ты не можешь быть уверен в безопасности кого-либо. Ты не можешь быть уверен, что кто-то не следит за тобой прямо в этот момент. Они постоянно высматривают, наблюдают, и мгновение, которое кажется тебе безопаснейшим, возможно является моментом, когда они присматриваются к тебе наиболее внимательно, выясняя украдкой, как проникнуть в твою голову. Это то, что они должны были сделать — они должны были имплантировать передатчик в его череп. У него болела голова. Его головная боль не проходила уже несколько дней. Почему он не заметил этого раньше? Они фиксировали его мозговую активность, передавали волны в какую-нибудь суперсекретную нейролабораторию где-то, внедряли их еще в чью-нибудь голову и узнавали обо всем, что он думал. Он старался не думать ни о чем. Если он перестанет думать, может быть он сможет остаться на шаг впереди.