Мучение

Она прижала палец к губам, вспоминая его последний поцелуй. Невероятное объятие его крыльев. Без него она чувствовала холод, даже под Калифорнийским солнцем. Но она была здесь из-за него, принята в этот класс ангелов, или кем они там еще были, имела новую причудливую репутацию — все благодаря ему. Каким-то странным способом, быть связанной с Даниэлем настолько неразрывно, было хорошо.

Пока он не придет за ней, это было все, за что она могла держаться.

3 Шестнадцать дней

— Итак, порази меня, что самое странное для тебя в Береговой линии до сих пор?

Это было в среду утром, до занятий, Люси и Майлз сидели за столом с завтраком на солнечной террасе и пили чай. Он был одет в винтажную желтую тенниску с эмблемой "Санкист", бейсболку, сдвинутую на глаза, сандалии и потертые джинсы. Проникнувшись духом свободы и отсутствием дресс-кода в Береговой линии, Люси забросила подальше свои темные вещи. Она была одета в красный сарафан и короткий белый жакет и чуствовала себя как в первый солнечный день после долгих проливных дождей.

Она положила ложечку сахара в чай и улыбнулась. — Я даже не знаю, с чего начать. Возможно, моя соседка по комнате, которая прокралась этим утром в комнату после рассвета и снова исчезла до того, как я успела проснуться. Хотя нет, подожди, наверное это урок, ктотрый ведут парочка Демон-Ангел. Или — она сделала глоток — то, как другие студенты смотрят на меня, как будто я известная сумасшедшая. Не известная сумасшедшая, я хотела сказать, а печально известная сумасшедшая-

— Ты не печально известная. — Майлс отломил огромный кусок круассана. — Я скоро займусь этим — сказал он, жуя.

Когда он промокнул уголки губ своей салфеткой, Люси частично удивили, частично насмешили его неожиданно безупречной манере поведения за столом. Она не смогла представить себе его, обучающегося правилам этикета в каком-нибудь модном загородном гольф-клубе.

— Грубость Шелби переходит все границы, — сказал Майлз, — но она может быть и милой. Когда ей того хочется. Не то чтобы я был свидетелем этого когда-нибудь. — Он засмеялся. — Но ходят такие слухи. И это все о Фрэнки/Стивене тоже удивляло меня поначалу, но они как-то сработались. Это как божественный акт достижения равновесия. По какой-то причине присутствие обеих сторон представляет студентам большую свободу развития.

Снова это слово. Развитие. Она вспомнила, что Дэниель употребил его, когда впервые сказал ей, что не присоединится к ней в Береговой линии. Но что развивать? Это может относиться только к тем студентам, которые были Нефилимами. Но не к Люси, которая была единственным человеком в ее классе полуангелов и ждала, пока ее ангел спустится вниз, чтобы спасти ее.

— Люси, — сказал Майлс, прерывая ее раздумия. — Причина того, что все так смотрят на тебя, в том, что все слышали о тебе и Даниэле, но никто не знает, как все было на самом деле.

— И вместо того чтобы просто спросить меня…

— О чем? Что вы делали в облаках? Или действительно он необузданный, ну ты знаешь, "слава" когда-нибудь победит твою смертность, — он остановился, поймав сердитый взгляд Люси, затем продолжил. — Извини. Я хотел сказать, что ты права, они превратили это в большую легенду. Каждый. Я пытаюсь не, хммм, размышлять. Майлс поставил свою чашку с чаем и уставился на свою салфетку. "Возможно, это слишком личное, чтобы спрашивать.

Майлс переместил свой пристальный взгляд, и теперь он уставился на нее, но это не заставляло Люси нервничать. Вместо этого его ясные голубые глаза и немного кривая улыбка были подобны открытой двери, приглашая поговорить о том, что она не могла никому рассказать. И хотя это настолько бесило, Люси поняла, почему Даниэль и мистер Коул запретили ей общаться с Калли или родителями. Но это Даниэль и мистер Коул зарегистрировали ее в Береговой Линии. Именно они сказали, что здесь ей будет лучше. Так что она не видела причин сохранять свою историю тайной от таких как Майлс. Тем более, что он уже знал какую-то версию правды.

— Это длинная история, — сказала она. — Буквально. И я до сих пор не знаю всего. Но если коротко, Даниэль важный ангел. Я думаю, что он был важной персоной перед Падением. — Она сглотнула, не желая встретить сейчас глаза Майлса. Она нервничала. — По крайней мере, он был, пока не влюбился в меня.

Все словно полилось из нее. Все о ее первом дне в Мече и Кресте, о том, как Арин а Габби заботились о ней, о том как Молли и Кэм насмехались над ней, о мучительном чувстве, возникшем, когда она увидела свою фотографию из прошлой жизни. Смерть Пенн и как она подавила ее. Нереальное сражение на кладбище. Люси опустила детали на счет Даниеля, личные моменты, которыми они делились… но к тому времени, как она закончила свой рассказ, она подумала, что дала довольно подробное описание всего Маулсу, и надеялась, что развеяла миф о ее интрижки хотя бы одному человеку.

В конце, она почувствовала себя немого облегченной. — Вау. Я это никому раньше не рассказывала. Хорошо произнести все это вслух. Признавшись кому-то, все кажется намного реальнее.