Муби

– А разве кто-нибудь другой помог Бенгалии? – спросил Шам. – Разве можно считать помощью те жалкие несколько сот тысяч рупий и несколько мешков зерна, которые официально или неофициально присланы в дар стране или на имя правительства? Этого хватило лишь для бенгальского комитета по борьбе с голодом! Эта помощь была подобна капле влаги для сотен умирающих от жажды людей! Бенгалия сама спасла Бенгалию! Если бы это было не так, то сегодня вы не увидели бы ни одного живого бенгальца. Голод – всеобщее бедствие. Но ведь и помощи есть границы. Может ли помочь другим человек, который сам каждый день голодает? А в ваших домах – благополучие и довольство, у вас – обилие хлеба… Да, вы в состоянии помогать своим ближним без всякого опасения, что сами останетесь голодными. Вы можете и слезу пролить над горем своих бедняков. А вот когда у бедняка самого ничего нет за душой, – чем может он помочь своему ближнему? Слезами? Находясь в таком положении, только и остается одно – лить слезы. Но ведь чтобы плакать, тоже нужны силы, нужен хоть кусок хлеба! А когда нет ни крошки хлеба, тогда у человека нет даже слез, чтобы оплакивать горе своих ближних… Да, мы действительно не являемся единым народом, у нас много разных народов. Но ведь и в Европе тоже много народов. Говорят, им всегда готовы оказать помощь. Почему же для нас нет этой помощи? Да что там – для нас! Когда голодали балканские народы, особенно Греция – с какой неохотой союзники выделили для них небольшое количество зерна! А тут еще мы просим: дайте нам хлеба! И получаем вместо мешков с зерном ящики с виски!..

Засмеявшись, Муби сказал:

– О, хватит, пощадите! Я так часто слышу об этом!

– И что же в результате?

– Слушаю, стараюсь понять… Но что я могу сказать? Ничего.

– Почему же?

– Нам даны такие инструкции: слушать все, что говорят, и не говорить ничего самому. Особенно по этому вопросу! Сейчас я вспомнил еще один интересный факт. Мне часто говорили: не берите ничего в подарок от индийцев! Если же и возьмете, то лишь недорогой подарок.

– Почему?

– Мне рассказывали, что у индийцев есть такой обычай: подарив тебе дешевую безделушку, они требуют взамен дорогостоящую вещь.

Шам тихо сказал с горечью:

– Пусть это правда… Но… знаете ли вы, что подобные же инструкции и наставления получали уже сто пятьдесят лет назад служащие Ост-Индской компании, когда их направляли в Индию. И нам пришлось тогда отдавать им «в подарок» свои дома… Много ли выгоды мы от этого получили, – знает весь мир. История – свидетель тому, что к нам в Индию все время приходили грабители, чтобы грабить нашу страну, но индийцы не шли грабить другие страны и народы. А теперь на нас снова клевещут. И кто же? Наследники и потомки тех грабителей, которые отняли у «вероломных туземцев» всю их страну! Об этих истинах вас, конечно, не инструктировали. Вам не говорят о том, что Индия никогда не грабила другие народы, а что другие народы всегда грабили Индию!

Смутившись, Муби спросил нерешительно:

– Чего же ваш народ хочет в конце концов?

– Того, что вы обещаете для зависимой от вас Европы – свободы и хлеба. Даже меньше того: дайте нам одну лишь свободу, и тогда мы сами обеспечим себя хлебом.

– Свободу нельзя дать. Ее нужно уметь получить самим.

– Но почему же не может получить ее сама покорная вашей воле Европа? Почему вы не предоставите ей возможность самой решать свои дела?

– Но ведь ваша свобода – это ваша собственная проблема. Она от нас не зависит, и мы не можем и не имеем права вмешиваться в нее.

– Оставьте эту учтивость европейцам! Она вам не подходит. Вам, американцам, очевидно, трудно доказать что-нибудь логически; однако поймите, что в моральном отношении вы тоже крайне несовершенны. Ведь человеческое общество – это единый организм. Если в ноги его проникает яд, то его мозг не может не оказать помощь ногам. Сейчас вы, должно быть, еще не осознаете этой истины. Но после нескольких кровопролитных войн вы тоже поймете, что свобода неотделима от человеческого общества так же, как с понятием «война» всегда неразрывно связано понятие «мир». Все это наследие и достояние всего человечества. И до тех пор пока свобода не будет принадлежать всему человечеству, – до тех пор мы будем рабами, и вы до тех пор будете вынуждены посылать каждого своего двадцатипятилетнего юношу на войну и на смерть! И ваши молодые жены будут оставаться вдовами, а ваши дети – сиротами! Ваши политические деятели вынуждены будут проявлять поистине чудеса изворотливости, чтобы правдоподобно объяснить вам все происходящее. По-моему, это похоже на самоубийство!

– Том говорил правду, – засмеялся Муби. – Не следует заводить разговора с образованным индийцем, ибо он обязательно все свернет на политику.

Шам вдруг утратил всю свою горячность и озлобленность. Смущенно он произнес:

– Хорошо, давайте говорить о другом. О чем вы хотите?

– Фате му! – громко воскликнул Муби ему в ответ, и оба они весело рассмеялись. Наступивший было между ними минутный разлад снова исчез. Шам положил руку на плечо Муби и сказал: