Му-Му 2.0. Страсти по Тургеневу

– Точно так, Глафира Андреевна, точно так. Образование просто блестящее, работает за десятерых, я ему позволяю.

– Позволяешь? Что позволяешь? Спать на работе?

– Да, что угодно, милейшая Глафира Андреевна, что угодно! Спать, лежать, есть! Пусть себе, если угодно.

На экранах, висящих напротив Герасимова, побежали ряды цифр красного и зеленого цвета. На экранах появились графики. Спустя мгновение сильная рука потянулась к столу и нащупала папку зеленого цвета. В следующее мгновение и произошло то самое судьбоносное событие, ставшее предметом обсуждения во всей компании. Рука, схватив папку, сильно швырнула ее за кресло к выходу. Папка, описав дугу, ударилась в сумочку Барыни и шлепнулась у ее ног. Глаза Барыни округлились от неожиданности, легкие набрали воздуха, рот открылся, однако, имеющийся ситуационный запас слов в голове Барыни так и не смог отыскать хоть что-то похожее в ее продолжительной карьере. Она только издала какой-то не ясный, утробный звук и покраснела. Управляющий зажмурился от ожидания неизбежного конца, однако быстро нашелся и проворно подхватил папку с пола.

– Что это? – Барыня багровела все больше.

Управляющий быстро открыл папку и пролистал страницы.

– Это…? Договор по инвестициям с обогатительной фабрикой!

– Что? – переспросила витавшая в облаках страшной мести Барыня, – какой договор?

– Да уже, по всей видимости, никакой, – сказал управляющий, – мы уже его повадки изучили, если он вот так договор бросает, то значит, нам он не нужен. Девочки подберут потом и в топку его.

– Какие еще девочки? – Барыня начинала закипать, – что это такое?

Она решительно шагнула к Олегу, но управляющий предусмотрительно остановил ее под локоть. Он с диким криком подпрыгнул и громко захлопал в ладоши, затем с грохотом свалил два стула. Барыня смотрела на него, как на сумасшедшего.

– Понимаете, Глафира Андреевна, он глухонемой.

– Как это? – икнула от удивления Барыня.

– С детства, – почему-то обрадовался управляющий, – вот прямо с детства и глухонемой.

– А как же…? – Барыня опасливо сделала два шага назад, – а как же он у вас работает?

– О! – управляющий забавно закатил глаза, – Как он работает, ах, как он работает! Иногда мы всем офисом приходим посмотреть, как он работает. Так весело смотреть, как из под его огромных рук выскакивают всевозможные графики. Как он зло мычит на цифры биржевых новостей. Как летят в проход нерадивые договора. Как заботливо он складывает нужные документы. И все-то у него спорится и знает свое место. А то, что глухонемой, так и пусть, пусть спит днями, пусть плюёт в потолок сутками, но менее полумиллиона в месяц не случалось ни разу, Глафира Андреевна, ни разочка.

– Так уж и ни разу? – с сомнением выдавила из себя скупая на простую человеческую похвалу Барыня.

– Ни единого, – усмехнулся управляющий, – больше было неоднократно, а меньше ни разу! Да и плевать мне, что он тут делает, он сам лично наш главный актив.

– Он же глухой?

– Да и что с того? – махнул рукой управляющий, – может это и хорошо, никому ничего не расскажет, и лишнего не услышит. Славный он парень, и не будь его несчастие, то и любая девка охотно бы за него пошла замуж, и сделал бы себя сам уже давно.

– Через неделю он должен быть в Москве, – строго проговорила Барыня.