Мстительный дух (ЛП)

— Возможно, — с сомнением сказала Курион. — Более чем вероятно, что они заставляют нас расходовать боеприпасы на худшие войска. Меня раздражает тратить снаряды на отбросы из числа перебежчиков.

— Либо так, либо пусть они на нас накатятся, — заметил Нейлор.

Курион кивнула.

— Силы Легиона довольно скоро покажутся, — сказала она. — А пока мы заставим эту мразь заплатить за недостаток верности.

— Приказ отдан?

— Приказ отдан, — произнесла Курион. — Всем подразделениям, открыть огонь.

Йед Дурсо вел «Грозовую птицу» низко, прижимаясь к скалам плоскогорья Унсар. Имперские истребители из горных гнезд Луперкалии с визгом сцеплялись со стаями стервятников на больших высотах, но сражение с прочесыванием земли было делом Легиона.

Маленький Гор Аксиманд сидел рядом с Дурсо в пилотском отсеке во главе пятидесяти Сынов Гора. Они принесли клятву момента и жаждали боя.

За машиной Аксиманда колеблющейся лесенкой держали строй десять «Грозовых птиц». Сверху летели десантные корабли Седьмой роты, орудия которых уже находились в режиме захвата цели.

— Им не терпится, — заметил Аксиманд.

— Точно, — отозвался Дурсо.

— Слишком не терпится, — произнес Аксиманд. — Седьмую роту потрепали у Авадона. У них недостаточно численности, чтобы позволять себе бессмысленный героизм.

Предупреждающий ауспик издал трель, учуяв несомненное излучение выстрелов. На планшете возникли мерцающие значки, их было слишком много для тщательной обработки. Имперское воинство превратилось в красную кляксу, блокирующую продвижение к Луперкалии.

— Так много, — произнес Дурсо.

— Если мы выполним свою работу, скоро станет сильно меньше, — ответил Аксиманд. — А теперь ищи разрывы в строю.

Аксиманд подключался к различным вокс-сетям, анализируя сотни потоков при помощи незаметных синаптических каналов, отделяя важное от несущественного. Все, что им требовалось — чтобы у всего одного вражеского командира жажда славы пересилила тактический здравый смысл.

Вокс ротного уровня: командиры танков запрашивают цели, наводчики выкрикивают предупреждения об угрозах и векторы вражеской атаки.

Вокс командного уровня: страдальческие распоряжения бросить поврежденные танки, забрать выживших или догнать неповоротливые авангардные подразделения.

На фоне всего этого завывал вопящий барьер шифрованного мусорного кода. Коммуникаторы темных механикумов с громадных боевых машин обменивались верещанием. Он убавил громкость, но оно продолжало нарастать. Звук скрежетал с такой интенсивностью, что Аксиманд понимал, что это просто неправильно.

— Никакая машина не должна так звучать, — сказал он.

Аксиманд слушал потоки вокс-сообщений достаточное время, чтобы собрать необходимую ему информацию: координаты подразделений, мощности вокса и приоритетные ресурсы. Вместе это рисовало столь же живую и полную картину, как любая сенсорная симуляция. «Грозовая птица» вырвалась из облаков, и на всех каналах Легиона раздался голос Луперкаля.

—  Мои капитаны, мои сыновья, — произнес он. — Полномочия «Воины». Атаковать цели по возможности. Отход только по моей команде.

— Запускай нас, Йед, — распорядился Аксиманд.

— Принято, — отозвался Дурсо, подняв привязанное к запястью Око Гора и приложив его к губам и глазам. — За Гора и Око.

— Убивайте за живых, убивайте за мертвых, — произнес Аксиманд.

Дурсо повел «Грозовую птицу» на снижение.

Боль во время его неудавшегося Становления была не сравнима с мукой, которую он испытывал теперь. Кабели нейроинтерфейса, имплантированные в покрытые струпьями разъемы на позвоночнике Альбарда, были будто раскаленные добела копья, вонзающиеся в сердцевину мозга. Они так и не зажили надлежащим образом с того дня, когда их врезали в него.

«Бич погибели» боролся с ним. Машина знала, что он чужак, и пыталась сбросить его, как дикий жеребец. Духи ее бывших хозяев знали, что Альбард сломлен, что он уже однажды не сумел соединиться с рыцарем.

Мертвые седоки не приветствовали в своих рядах недостойных.

Альбард поборол их.

Несмотря на все их отвращение, на его стороне были десятилетия ненависти. Он чувствовал в механическом сердце «Бича погибели» эхо присутствия Рэвена, однако это лишь придало ему решимости. Единокровный брат попрал все, что когда-то было дорого Альбарду.

И теперь тот намеревался отплатить.

Системы рыцаря сбоили и постоянно пытались перезагрузиться, разорвав соединение. Внесенные сакристанцами доработки не позволяли им отключить его. Сердце рыцаря кричало на него, и Альбард кричал в ответ.

Сорок три года назад он сел напротив Рэвена и позволил страху забрать лучшее, что в нем было. Не в этот раз. В молодости Альбарда ослепила на один глаз беснующаяся маллагра, и обезьяноподобные твари всегда занимали особое место в его кошмарах. Когда одна из них вырвалась на свободу в день его Становления, в день, который должен был стать мигом его наивысшей славы, его поглотил страх.