Мстительный дух

Эзекиль Абаддон, Калус Экаддон и шестеро юстаэринцев стояли кругом, лицом наружу. С их глянцево-черной брони струилась призрачная дымка от телепортационной вспышки. В середине кольца терминаторов стоял укутанный капюшоном жрец Механикума, сгорбленное существо с множеством конечностей, светящимися линзами глаз и шипящей пневматикой.

Младшие офицеры едва ли успели заметить огромных убийц до того, как их скосила опустошительная буря огня из комби-болтеров.

— Убить всех, — распорядился Абаддон.

Юстаэринцы разошлись, извергая выстрелы, которые казались беспорядочными, однако на самом деле обладали сверхъестественной точностью. Приказы Магистра Войны были недвусмысленны. Защитные платформы надлежало захватить целыми.

За считанные мгновения это было исполнено.

Абаддон подошел к трону в сердце командного центра. Там сидело хнычущее ничтожество, которое обгадилось и рыдало. Его глаза были крепко зажмурены. Как будто это могло его спасти. Абаддон сломал ему шею и сорвал обмякший мешок с костями с трона, не удосужившись расстегнуть шейный зажим. Голова магистра платформы оторвалась и запрыгала по палубе, пока не остановилась у панели вооружения.

— Ты, — рявкнул Абаддон, делая жрецу Механикума знак выйти вперед. — Сажай свой зад и заставь эту штуку стрелять.

Сражение в Мавзолитике было кровавым, однако Граэль Ноктуа знал, что его исход был предрешен заранее. Бой в сердце Вар Криксиа являлся точно таким же. Ее защитники были хорошо обучены и вооружены, а также дисциплинированы.

Однако им еще не приходилось сражаться против транслюдей.

Заколдованные существовали всегда, отделение ни разу не исключали из боевого порядка 25-й роты. Смерть время от времени меняла его структуру, однако линию преемственности можно было проследить от нынешнего состава до самого основания.

Ноктуа пробивался по оси правого борта, слегка загнутому переходу, который шел от одного зубца полумесяца станции к другому. От основной оси, словно ребра, наискось ответвлялись проходы, и именно из этих наклонных коридоров их и пытались сдержать смертные в экзоброне.

Не действовало.

Прорывники надвигались быстро и упорно, бегом в низком приседе. Щиты подняты, головы опущены, болтеры зафиксированы в пазах верхних кромок. Ревущие потоки миниатюрных ракет молотили по основной оси, убивая все, что осмеливалось показаться. По наступающим легионерам били автоматические станки, но их быстро брали в вилку и рвали в клочья огнем болтеров.

Из гнезд на потолке и скрытых контейнеров в стенах раскрывались стационарные огневые точки. Гранатометы выбрасывали фраг— и крак-бомбы. Боевая броня выдерживала большую часть из этого. Воины Легиона топали вперед сквозь едкое пекло из кровавого пара и желтого дыма.

Ноктуа двигался за стеной щитов, плотно прижав к плечу болтер. Впереди в узком участке коридора выдвинулась баррикада из твердой пластали и искажающие свет рефракторы. В мареве двигались громоздкие фигуры.

По щитам со скрежетом ударил шквал огня автопушки. Керамит и сталь раскалывались. Начало стрелять и другое оружие. Громче, жестче и с более сильным, более смертоносным звуком выстрела. Легионер зарычал от боли, когда заряд нашел разрыв между щитами и разнес ему коленную чашечку.

Массореактивные.

Снаряд срикошетил от усиленной кости и пошел вниз по голени воина. Он разорвался в лодыжке, уничтожив ступню. Волоча за собой изодранные остатки на жгуте изувеченных сухожилий, словно гротескное подобие тюремной цепи с шаром, воин не отстал от товарищей-щитоносцев.

Через верхние кромки щитов Ноктуа видел тени защитников. Это было все равно, что смотреть сквозь пластину вымазанного жиром стекла. Они были крупными, даже крупнее самых больших экзокостюмов смертных, и Ноктуа пребывал в замешательстве, пока случайный проблеск света сквозь рефракторы не одарил его мимолетным видением кобальтово-синей и золотой брони. Выполненная из перламутра Ультима.

— Противник из Легиона! — закричал он. — Ультрадесант.

Еще один залп жестоких раскатистых выстрелов. Двое прорывников упали. Затылок шлема одного превратился в дымящуюся раскуроченную воронку. Голова второго болталась за спиной, горло разорвало до позвоночника.

Наступление ослабло, однако не прекратилось. Шедшие позади легионеры подхватили упавшие щиты и выровняли шеренгу. Один погиб, не успев полностью поднять щит, пара болтерных зарядов отделила плечи от ребер. Другой опрокинулся без головы, снаряд вошел точно в паз для болтера.

Настала очередь Ноктуа, и он пригнулся схватить щит до того, как тот ударился бы об пол. В кромку щита ударил выстрел, и он почувствовал, как раскаленный край заряда прочертил линию поперек его лба, где была выгравирована метка Морниваля.

Он вставил болтер на место.

— Вперед, — произнес он. — Если остановимся, умрем.

Из одного из косых коридоров раздалась пальба. Огонь стабберов, пушечные залпы и фыркающие залпы флешетт.

Зажать нас на одном месте при помощи сил Легиона, а затем задавить подразделениями смертных, которые стреляют с боков и с тыла. Умно. Практично.