Мстительница

«Впрочем, даже гигантские дивиденды, — понял Гепатит еще пять лет назад, изучая незамысловатые схемы финансовой деятельности Богданова, — это не самое главное. Сорока процентами акций концерна, так же, как и охранное агентство из Питера, владеет финская деревообрабатывающая кампания „Hanky Jarvela 1954“. Остальные 20% принадлежат АОЗТ „Престиж“, зарегистрированному в Петрозаводске и включающему в себя (самый стандартный вид скрытой взятки) ближних родственников девятерых высокопоставленных чиновников из областных центров Северо-Запада и Москвы. А десятого — лично Василия Сергеевича! При этом, учредительные взносы распределены так: каждый чиновник якобы внес по 5% (итого — пять на девять — получается сорок пять). Остальными 55% «обременил» себя Богданов. Если свести все эти цифры воедино, прокалькулировать пару простейших пропорций (арифметика для пятого класса), то получается: Василий Сергеевич — полноправный владелец пятидесяти одного процента (контрольного пакета) акций мощнейшего концерна, выигравшего тендер на получение федеральной концессии на «эксплуатацию, переработку и экспорт лесных ресурсов первой и второй групп в Ленинградской, Новгородской, Вологодской и Архангельской областях, а также в Карельской Республике и Республике Коми». Если информация, которую предоставила Ольга, верна, то на данный момент годовой оборот «Богатырской Силы» уже составляет больше миллиарда «зеленых». И это при том, что концерн еще находится в стадии становления. Что же будет лет через пять, когда эта стадия закончится?!!»

Через пять лет официально декларированный оборот концерна «Богатырская Сила» достиг семи миллиардов рублей.

Через пять лет, 2 июня 1999 года, держателя контрольного пакета акций концерна «Богатырская Сила», «лесного короля Северо-Запада» Богданова Василия Сергеевича застрелили с расстояния в восемьсот метров из снайперской винтовки «Баррет М-98», когда он вышел подышать свежим воздухом на балкон своего коттеджа.

Именно об этом прямо с порога торжественно объявила Ольга, явившаяся на квартиру Ласковой Смерти с отчетом о проделанной за двое суток работе.

— Чего и следовало ожидать, — внешне совсем безразлично отреагировал на это известие Гепатит. — Еще года три назад я предупреждал его, что если он не обставит себя со всех сторон профессиональными телохранителями из своего же собственного агентства и не сведет свои появления на улице к коротким перебежкам от офиса до машины и от машины до дома, то в конце-концов словит маслину.[87] Он тогда ответил, что лучше пуля, чем ненормальная жизнь в окружении стояков.[88] Не сумели выяснить, кто его заказал?

— За двое-то суток?!! — Ольга всунула ноги в мягкие тапочки и уверенно направилась в кабинет. — Мы не волшебники.

— Хотя бы обозначили круг подозреваемых?

— Такой круг, что побольше Садового кольца. Представляешь, сколь многим была выгодна его смерть? — Ольга бухнулась в глубокое кресло, извлекла из сумочки пропитанную лосьоном гигиеническую салфетку и протерла лицо, при этом смазав с одного глаза тушь. — На улице все тридцать пять и непролазные пробки, а в моей развалюхе снова накрылся климат-контроль, — пожаловалась она. — У меня теперь тепловой удар.

— А у меня теперь полная ясность с вопросом, зачем Бондаренко понадобилась та девчонка, двойница свихнувшейся Богдановской дочки. — Олег открыл бар и достал оттуда бутылочку холодного «Спрайта». Протянул ее Ольге: — На, подлечись от своего теплового удара. И докладывай всё по порядку, что успела назыкать[89] за эти два дня. Сначала факты. Потом выводы. Как всегда. Начинай.

— Начинаю. Что касается Богданова, его личной жизни и его работы, то за полгода вплоть до второго июня никаких значимых событий выявить не удалось. У дочери никаких улучшений, и врачи говорят, что надеяться не на что. Сейчас живет дома, к ней приставлена медсестра. На людях не появляется уже год, и, начиная с того дня, когда у нее снесло крышу, папаша делал всё, чтобы об этом не узнали даже самые близкие люди. Запустил среди знакомых байду, что типа дочь проходит курс длительного лечения от наркозависимости.

— Кому всё-таки известна правда? — Олег неторопливо мерил шагами просторный кабинет, застеленный огромным иранским ковром. — Самому папаше, медсестре, которая ухаживает за девкой, врачу, который ставил диагноз… Кстати, он был один, или там собирался целый консилиум?