Мстители Каррига

Потом перевела дыхание и повернула рычажок возле щитка, надпись на котором гласила, что это синтезатор диетических продуктов, построенный на Заратустре почти восемьсот лет назад. Герметически закрытые резервуары для базовых и вторичных элементов были заполнены на три четверти; только измерительные шкалы по показателям фосфора, кальция и железа демонстрировали более низкие уровни, - но сушеное мясо и соленая рыба в рационе святилища еще содержались…

Синтезатор заработал. Широкий воздушный фильтр с шипением втягивал воздух, освобождавшийся внутри агрегата от углекислоты, азота и водорода. Из этих элементов синтезировались четыре базовых соединения живой материи; как это происходило, Маддалена понимала весьма смутно, хотя в Корпусе и учили обслуживать такие аппараты.

Поскольку синтезатор был старый, то работал отнюдь не бесшумно. Однако Маддалену это не заботило. Шум звучал музыкой в ее ушах, и охваченная восторженным возбуждением, она расхаживала взад-вперед перед панелью с приборами контроля.

Позади плавильного реактора распахнулась дверь, но Маддалена вначале открыла заслонку механизма выдачи и только потом повернулась к вошедшей. Это была Найлоу, в руке - дымящийся факел, на лице - ярость.

Но когда она приблизилась к нарушительнице, гневные слова замерли на губах жрицы, - в руках у Маддалены была хорошо пропеченная булочка, качествами не отличающаяся от свежего хлеба, ибо содержала протеин, крахмал, сахар, несколько витаминов и различные вторичные элементы (если машина работала правильно).

Священнослужительница с трудом опустилась на колени и наклонилась, чтобы лбом коснуться пола.

15

После этого возникла проблема - с помощью более или менее убедительной лжи объяснить, как она оживила машину, которая не работала столетиями. По всей вероятности, каждый священник и жрица в святилище имели определенную специализацию, и эти специальные знания в ходе поколений стали такими узкими и односторонними, что конкретные сведения часто умирали вместе с их носителем, прежде чем тот успевал научить этой конкретной «мистерии» какого-нибудь ребенка.

К счастью, Найлоу не настаивала на немедленном объяснении. Она была так взволнована, что убежала, дабы сделать свидетелями чуда священников и жриц, и пока те приходили в себя от изумления, Маддалена выдумала историю, более или менее убедительную для суеверных душ. Она рассказала, как еще ребенком нашла в доме своего деда несколько старинных документов, и даже с рисунками, и как бабушка поведала ей старинное фамильное предание, связанное с этими документами… Рассказывать что-то еще ей уже не понадобилось: ее слушатели были слишком заняты булочками, а Найлоу просто светилась от счастья.

– Знамение исполнилось! - восклицала она. - Знамение исполнилось!

Только Маддалена знала, что это лишь временное решение проблемы питания. Так как кормить нужно больше сотни ртов, то резервуары с элементами, витаминами и базовым материалом скоро иссякнут, а быстро раздобыть заменители невозможно. Придется доставлять свежий провиант из более теплых широт, как только кончится зима. Маддалена не рискнула рассказать о механизме работы синтезатора, но каким-то образом все же следовало объяснить Найлоу, что полностью на это чудо-питание полагаться нельзя.

Ароматические вещества, которые обычно добавлялись в диетические булочки (для возбуждения аппетита), давно утратили запах, и булочки были почти безвкусные - как несоленый картофель. Однако для беженцев и это было словно манна небесная. Ребятишки, не знавшие, что значит наесться до отвала, впервые в жизни насытились и уже не плакали по ночам от голода. Люди стали чаще улыбаться друг другу.

Священники продемонстрировали своей спасительнице большое уважение: предоставили отдельную каюту, надарили одежды, натащили мебели из собственных кают. Одновременно улетучилась враждебность. Когда Маддалена приходила в столовую за своим пайком, все отступали, пока евнухи обслуживали только ее, а если ее встречали в коридорах, то кланялись, как делали это у себя на родине по отношению к людям благородного происхождения.

Однако такое отношение было весьма далеко от товарищества, которого она искала, а ее единственный настоящий друг, Саикмар, был обеспокоен и смущен развитием событий. Он избегал ее и даже с опозданием являлся за пайком, чтобы не встретить ее в очереди ожидающих. Маддалену такое отношение удивляло, и она решила потребовать у него объяснений.

Больше пяти дней она не выдержала и направилась к нему. Постучала, услышала, как он встает - неохотно, судя по движениям. Когда он увидел ее, лицо его застыло.

После короткого промедления он спросил с достоинством:

– Какую услугу Мелисме я могу оказать?

Это было формальное обращение в третьем лице, предусмотренное по отношению к пожилым людям, к знати и к богам. Но в тоне его не было ни вежливости, ни почтительности: голос его хлестал, как плеть.

Маддалена покраснела от гнева, но сдержалась.

– Можно мне войти?