Мститель

В те годы все американские юноши, не имеющие веской причины для отсрочки или не отправившиеся в добровольную ссылку, призывались в армию по достижении восемнадцати лет. Практически все юноши и, соответственно, их родители предпринимали все возможное и невозможное, чтобы избежать призыва. Сидевший за столом мастер-сержант протянул руку за повесткой.

— У меня ее нет, — ответил Кел Декстер. — Я доброволец.

И удостоился пристального взгляда. МС достал из стола нужный бланк, пододвинул к юноше, не сводя с него глаз.

— Что ж, это хорошо. Просто отлично. Хочешь совет старого вояки?

— Конечно.

— Подпиши контракт на три года вместо требуемых двух. Больше шансов получить хорошее место. — Он наклонился над столом, словно выбалтывая государственную тайну: — Подписавшись на три года, ты, возможно, даже не попадешь во Вьетнам.

— Но я хочу во Вьетнам, — ответил юноша в грязном комбинезоне.

МС обдумал его слова.

— Хорошо. — Похоже, собрался добавить: «На вкус и цвет…» — но сказал другое: — Подними правую руку…

Тридцатью тремя годами позже бывший строитель пропустил четыре апельсина через соковыжималку, еще раз вытер мокрые волосы полотенцем, унес газеты и стакан с соком в гостиную.

Прежде всего распечатал конверт с журналом «Самолеты прошлого». Журнал этот не мог похвастаться большим тиражом, и жители маленьких городков подписывались на него прямо в редакции. Предназначался он тем, кто интересовался самолетами первой половины двадцатого столетия, в том числе и боевыми машинами Второй мировой войны. Бегун открыл раздел объявлений и замер, не донеся до рта стакана с соком. Поставил стакан на журнальный столик, вновь прочитал заинтересовавшее его объявление:

«ЭВЕНДЖЕР[5]. Нужен. Серьезное предложение. Любые деньги. Пожалуйста, позвоните».

Речь шла не о покупке «грумман эвенджера», торпедоносца времен Второй мировой. Они стояли в музеях. Кто-то посылал шифрованное сообщение. За текстом следовал номер сотового телефона. Произошло это 13 мая 2001 года.

Глава 2 Жертва

Рикки Коленсо родился не для того, чтобы двадцатилетним умереть в боснийской выгребной яме. Он родился, чтобы получить университетский диплом, до конца своих дней оставаться в Штатах, жениться, завести детей и прожить достойную жизнь, какую предлагает своим гражданам свободное демократическое общество. Но все пошло наперекосяк из-за его слишком доброго сердца.

В 1970 году молодой и блестящий математик Адриан Коленсо получил пост профессора математики в Джорджтаунском университете, расположенном рядом с Вашингтоном. Ему только-только исполнилось двадцать пять лет.

Тремя годами позже он проводил летний семинар в Торонто. Среди участников семинара была потрясающе красивая молодая женщина, Энни Эдмонд.

Профессор ей очень понравился, пусть из того, что он говорил, она понимала очень мало. И через общих знакомых она устроила встречу с ним.

Адриан Коленсо слыхом не слыхивал о ее отце, что удивило и обрадовало Энни. Ей уже приходилось иметь дело с пятью или шестью охотниками за легкими деньгами. В автомобиле, по пути в отель, она выяснила, что профессор не только блестяще знает математику, но и очень неплохо целуется.

Через неделю он улетел в Вашингтон. Мисс Эдмонд относилась к числу тех женщин, которые привыкли добиваться своего. Она оставила свою работу, нашла синекуру в посольстве Канады, арендовала квартиру неподалеку от Висконсин-авеню, куда и прибыла с десятью чемоданами. Через два месяца они поженились. Свадьба состоялась в городе Виндзор, провинция Онтарио. Медовый месяц молодые провели на Виргинских островах.

Свадебным подарком отца невесты стал большой дом с бассейном и теннисным кортом на Фоксхолл-роуд, рядом с Небраска-авеню, в одном из самых тихих, а потому и пользующихся наибольшим спросом районов Джорджтауна. Дом был окружен лесистым участком площадью в один акр. Ежемесячной суммы, которую отец выплачивал новобрачной, вполне хватало на поддержание дома и участка в надлежащем порядке, а жалованья молодожена — на все остальное. Они поселились в новом доме и зажили в любви и согласии.

Ричард Эрик Коленсо родился в апреле 1975 года и вскоре получил прозвище Рикки.

Как и миллионы американских детей, он рос окруженный любовью, в безопасности родительского дома, ничем не отличаясь от других мальчишек. Проводил время в летних лагерях, познавал тайны общения с противоположным полом, наслаждался быстрой ездой на спортивных автомобилях, волновался из-за отметок, сдавал экзамены.

Остротой ума он не мог сравниться с отцом, но был далеко не глуп. Унаследовал обаятельную улыбку отца и красоту матери. Все, кто его знал, говорили, что он хороший парень. Если кто-то просил Рикки о помощи, он делал все, что мог. Но ему не надо было ехать в Боснию.

Он закончил среднюю школу в 1994 году, и на следующую осень его приняли в Гарвардский университет. В ту зиму с экранов телевизоров не сходили сцены садизма этнических чисток, бедствия беженцев и деятельность общественных организаций в далекой стране, которая называлась Боснией, и Рикки решил, что хочет помочь этим несчастным людям.