Мстислав Храбрый

Ему пришла в голову мысль, что отец, чтобы занять киевский стол, убил своих братьев и что и им придется убивать друг друга, чтобы получить наследство отца. Но об этом было нельзя говорить вслух, и Ярослав, против обыкновения, на этот раз ничего не ответил брату.

А тому было уже не до шкодливого младшего брата – отец был уже рядом.

Молодые княжичи, выстроившиеся в ряд, поклонились и дружно поприветствовали отца.

Владимир окинул довольным взглядом сыновей – крепкие, здоровые ребята, смотрят весело.

Один Святополк хмурый – словно волчонок в клетке. Но этот вечно недоволен. И Владимиру хорошо известно – почему.

Владимир, уступив дружине, объявил ребенка жены брата, взятой им в наложницы, своим сыном.

Родной сын от Олавы Вышеслав был почти одного возраста со Святополком. Владимир считал Вышеслава своим наследником. Поэтому знал, что если с Вышеславом что случится – погибнет или умрет от болезни, – то возникнут большие проблемы: Святополк будет первым в очереди на великокняжеский престол.

Но все прекрасно понимали, что Владимир сделает все, чтобы Святополк никогда не стал его наследником: он живое напоминание совершенных преступлений.

Поступали доносы, что Святополк называет его убийцей отца и узурпатором.

За это можно было бы его посадить в тюрьму, но Владимир мер пока никаких не предпринимал – не пришло еще время.

Вот когда старшая дружина отойдет от дел, тогда…

Уделив внимание сыновьям, Владимир прошел к дружинникам – воевода Добрыня выстроил их в линию.

Дружинники уже знали, что им придется делать, но Владимир еще раз объяснил.

Речь его была коротка:

– Братья, нами давно решено обратить народ в христианство. Народ не хочет отказываться от веры в старых богов. Поэтому для успеха завтрашнего дела надо лишить их предметов древнего обожания – сокрушить старых кумиров, так чтобы от них не осталось и следа. Надо все сделать быстро. Пока они будут в изумлении и расстройстве лить слезы, мы их загоним в воду и окрестим. А кто не захочет – тех плетями и палками.

Глава 11

После объявления плана действий дружина отправилась к святилищам на Перуновой горе.

Часть – на конях. Часть – пешком.

Святилище никто не охранял. Никто и не предполагал, что оно может быть уничтожено. Даже печенеги, осаждавшие десять лет назад Киев, не посмели нарушить покой чужих богов.

Дружинники ворвались в святилище, словно ураган. Одни накидывали на деревянные статуи веревки, валили их на землю. Другие рубили их топорами. Третьи обкладывали сухой травой и поджигали.

Княжичи присоединились к дружинникам.

Статую Перуна, главного из богов, свалив на землю, сначала били палками.

Волхвы, что жили рядом со святилищем, попытались облагоразумить дружинников, но их плетями отогнали от низвергнутого и оскорбленного кумира.

Лица старых волхвов окаменели. Брови гневно нависали над огненными глазами.

Рядом с ними начал собираться народ. Послышались возмущенные возгласы.

Владимир сказал Добрыне, чтобы тот принял меры для охраны дружинников, если народ попытается напасть на них.

Вскоре на склоне горы выстроилась цепь воев с копьями наготове.

Убедившись, что охрана построена, Владимир, подъехав ближе к толпе, объявил:

– Видите – мы свергли Перуна, и он ничего не может сделать нам. Христианский Бог сильнее! Завтра утром все горожане, вельможи и рабы, бедные и богатые, чтобы шли на реку креститься в новую веру. Кто не примет новую веру, того на первый раз будут бить палками. А кто будет упорствовать, того будем казнить – топить в реке или жечь огнем!

Из толпы послышались крики и плач.

Владимир обратился к Добрыне умышленно громким голосом:

– Объяви об этом в городе. Чтобы каждый знал.

Затем Владимир подал знак. Дружинники веревкой привязали статую Перуна к конскому хвосту и с гиканьем потащили его с горы.

Дотащив до берега, божество столкнули в воду.

Иссушенное многими годами дерево не тонуло. Ветхий фетиш качался на поверхности воды, перевернувшись ликом вверх. Казалось, что он мокрым от слез лицом с надеждой смотрел в синее небо, где жили те, кого он олицетворял.

Однако древние боги молчали.

Может, они, занятые своими делами, как всегда, не хотели слышать людей. Люди существа вздорные – их желания часто противоположны. Но когда их мольбы не сбываются – ведь невозможно сразу всем угодить, – то люди вымещают свое недовольство на неповинных предметах. Истуканов били палками и плетями, рубили и сжигали – обычное дело для того, кто считает себя равным богам.

Всемогущие боги не поняли, что на этот раз происходит нечто необыкновенное – из земли выкорчевывали не деревянные столбы, а всю прежнюю жизнь, цивилизацию, созданную десятками тысяч лет.

Мстислав заметил, что лишь Святополк стоял в стороне и наблюдал за происходящим с задумчивым видом, и ему почему-то стало стыдно и за себя, и за остальных. Ему хотелось что-то сделать, чтобы спасти несчастных богов.

Он отошел в сторону от беснующихся дружинников и подошел к Святополку.

– О чем думаешь, брат? – спросил его.

Святополк повел на него взглядом, в котором читались печаль и сожаление.

Мстислав стал оправдываться:

– Князь должен быть с дружиной.