Мстящая

— Я в это не верю, – в этот момент, правда, я ничего не могла доказать. Но чувствовала свою правоту. В конце концов, идиотская карта появилась на моей руке. Тогда в чем же смысл обладания картой, которая приведет тебя к чему-то, что никто в этом мире не сможет взять в руки. И я была не в настроении, чтобы верить. Что это была шутка вселенной. Когда твою руку столько раз разрезали, а твою кровь проливали столько же сколько мою, идея о том, что все это, чтобы вселенная могла посмеяться вдоволь, как то не воодушевляла.

И, кроме того, рука болела. Глубокая, ровная пульсация, как будто чертово закодированное сообщение, которое я не могла понять, потому что была слишком глупа.

Если только не…

Я наклонила голову. Это не могло быть так просто.

Или могло?

— Лили?

Я вытащила нож, Дьякон наблюдал, я надрезала ладонь, слегка вздрогнув, когда лезвие вспороло плоть. Затем я подобралась к берегу кислотного ручья, подняла ладонь над бурлящей водой, и позволила крови с руки капать в кислоту.

Я нахмурилась, когда упала первая капля, ожидая клубящегося дымка и шипения, когда от кислотной воды загорится моя кровь. Но ничего не произошло. Лишь красное пятнышко рассеялось, смешиваясь с кислотой.

Я самодовольно встретилась с глазами Дьякона.

– Моя кровь, — сказала я, – Это невероятно круто.

Хотя это новоприобретенное знание о моей крови не слишком давало мне повода гордиться. Потому что было чувство, что это не я, а моя кровь, которая была магическим эликсиром, и чтобы проверить эту теорию, я вырвала пучок волос, а затем наблюдала, как он шипел и плавился, когда кислота растворяла его.

Черт.

Аккуратно, я срезала ножом тонкую полоску кожи со своего большого пальца. Я также кинула его в кислотную воду, и он был растворен, прежде чем я почувствовала боль в пальце. Черт, черт, черт! Как, черт побери, я должна была достать шкатулку, если противокислотная кровь была скрыта под моей кожей?

— Мне нужно позволить моей коже сгореть? Моим мускулам? Всему до кости? – я посмотрела на Дьякона, полагая, что он видит разочарование и страх в моих глазах, – Я восстановлюсь, так что…

— Сдавайся, Лили,— сказал Дьякон, – Этому не бывать.

Когда он заговорил, легкое жужжание наполнило комнату, а с другой стороны ручья сдвинулись каменные воины, перемещая мечи в атакующую позицию.

-Дьякон, — сказала я осторожно, – Ты это видел?

— Мы выбиваемся из графика. Нам надо убираться отсюда.

— Забудь. Ты слышал Джонсона. Жизнь Роуз зависит от меня.

— Ты и вправду думаешь, что Джонсон оставит ее в живых? Ты поверишь в сделку с Джонсоном и твоя сестра уже мертва.

— Я не уйду без реликвии.

Он послал многозначительный взгляд на каменных воинов, всех четверых, шагнувших в сторону ручья.

– Тогда ты, возможно, вообще не уйдешь.

— Ну так, помоги мне, черт тебя дери.

Он хмуро посмотрел на меня, затем обернулся и посмотрел через плечо, на источник этого громкого жужжания, похожего на звук электрического генератора. Когда его взгляд вернулся ко мне, я увидела резкий отказ в его глазах.

– Все не так просто, — сказал он, – Я помогу тебе сейчас, но ты должна будешь помочь мне. Я хочу найти ключ. Ключ, который запечатает, а не откроет врата.

Облизнув губы, я кивнула.

– Я не знаю, чем я буду полезна в поисках, но я помогу. Я не буду рисковать жизнью Роуз, но я помогу искать.

Он посмотрел на ручей.

– Дай мне свою руку.

— Что ты…

— Быстро!

Я сделала, что он хотел, он надрезал мое предплечье, и я закричала от боли и удивления.

– Что за хрень?

— Подожди, — сказал он, сжимая мою плоть, проливая кровь на поверхность.

— О черт, — сказала я, осознав, что он делает, – Это гениально!

— Надеюсь, — сказал он, начиная размазывать кровь по моей ладони и руке, нанося защитный слой моей собственной крови.

– Давай, — закричал он, и я опустила руку в воду, сжав зубы, в ожидании худшего.

Однако худшего не случилось, и моя рука сомкнулась на нефритовой шкатулке. Я подняла и вытащила ее, а затем открыла крышку, обнаружив нечто выглядевшее как сверкающее золотое ожерелье.

С другой стороны ручья, воины возвращались к жизни. Дьякон встал за мной, меч наготове.

– Забирай это, — сказал он, — И пойдем.

Уйти, оказалось, не получалось. Даже когда я достала цепочку и надела ее, портал не появлялся, чтобы забрать нас назад. Мы застряли. А это означало, что нам придется сражаться.

— Клэренс, — кричала я, в бесполезной попытке нажимая на тату, – Твою мать, Клэренс, я достала его!

Я подняла руку в воздух и увидела, что татуировка со вторым местоположением теперь проявилась и горела как и предыдущая. Казалось, даже третье тату вспыхнуло чуть больше, когда это сделало второе.

Мы были готовы уйти, но не могли, и я правда не горела желанием застрять здесь навсегда. Особенно когда вечность для меня, то самое и обозначала.

И пока я представляла, как мечи солдат легко порубят меня на маленькие вечные кусочки, солдаты подошли к ручью, мечи наготове. Я развернулась, когда один из них подошел ко мне, а затем повернулась, чтобы вонзить нож ему спину.

Ничего не произошло.

Статуи выглядели каменными, да, в общем, ими и были.

Это не предвещало ничего хорошего.