Мрак под солнцем

Теперь он ждал приезда Ирины, которая должна была сообщить ему последние новости из Мехико. За спиной послышались шаги. Он даже не обернулся. Все равно в комнате сидит Митя и в случае необходимости просто уберет неприятного гостя. Но по характерным ударам каблучков он понял, что пришла женщина.

— Здравствуй, Ирина, — сказал он, не поворачивая головы.

— Вы видите затылком? — спросила женщина, подходя к нему. На ней было легкое платье, роскошные черные волосы были рассыпаны по плечам.

— Садись, — показал он ей на соседний стул.

— Привет, Митя! — крикнула она, усаживаясь на стул. Появившийся на втором этаже их небольшой виллы Митя, узнавший женщину, махнул рукой и снова исчез в своих апартаментах. Они сняли эту виллу на два месяца для координации действий всей группы.

— Выпьешь виски? Холодное со льдом? — спросил старик.

— Давайте, — согласилась Ирина, — жарко очень. Я, пока ехала в автомобиле, вся запарилась. Вы были правы — нужно было брать закрытый автомобиль с кондиционером. А то эти открытые седаны хороши только на рекламных роликах.

— Когда ты выехала из города?

— Четыре часа назад, — удивилась женщина. Старик налил ей виски, положил лед, протянул стакан. И когда женщина наклонилась, чтобы его взять, больно дернул ее другой рукой за ухо.

— Больно, — закричала Ирина. — Сергей Валентинович, больно ведь.

— Не нужно врать, — удовлетворенно сказал он, — из Мехико до нашей виллы два с половиной часа езды. Терпеть не могу, когда мне врут. Скажи честно, в магазин заезжала?

— Я в автомобильную пробку попала, в трафик, — пожала плечами женщина.

— Сейчас я попрошу Митю посмотреть в твоей машине, нет ли там каких-нибудь пакетов.

И только тогда Ирина очаровательно улыбнулась.

— Вы же все понимаете, Сергей Валентинович. Я купальник себе новый искала. Вчера по телевизору рекламировали, вот я и решила заехать.

— Ох, какая ты сука, Ирина, — ласково сказал Чернов, — каждый раз, когда с тобой сталкиваюсь, я думаю, откуда такие, как ты, стервы, берутся. Врешь на каждом шагу. А про мужчин твоих я и не говорю. Вчера даже Митю соблазнила. А он вообще женщин не особенно жалует.

— Это он вам сказал?

— Это я догадался.

— Придираетесь вы ко мне, Сергей Валентинович. Но ведь стрелять в «Маркиза» мне поручили, а не вашему Мите. А если бы я промахнулась и чуть выше попала? Так и ходил бы наш «Маркизик» без своих яиц. А они у него то, что надо.

— С ним тоже спала?

— А вы как думаете?

— Ты хоть каталог составляй, чтобы не путать, сколько их у тебя. Раньше в ПГУ КГБ таких, как ты, «ласточками» называли. Но они только и годились для постели. А ты ведь офицер, одна из лучших моих учениц.

Она рассмеялась, выпила виски, опрокинула стакан, поймала на язык кусок льда и стала с наслаждением его грызть.

И только потом сказала:

— А вы помните, что мне сказали, когда меня в свою группу брали?

— Столько лет прошло. Ты ведь тогда совсем девочкой была. Откуда я помню?

— Вы сказали, что женщина — офицер ГПУ должна забыть про брезгливость и спать с любым мужчиной, который может ей понадобиться. И кстати, сами меня в эту ночь и проверили. Неужели не помните?

— Не помню, — грубо ответил он, — у тебя на все готов ответ.

Воспоминания о прошлой ночи, когда он показал себя столь несостоятельным мужчиной, нервировали его, вызывая раздражение.

— Что у нас в Мехико? — спросил Чернов.

— На асиенде убрали наконец этого типчика из кубинской разведки, — доложила Ирина, сама наливая себе следующую порцию виски, — его застрелил «Принц».

— А как сам «Принц»? На него подозрения не пали?

— Он говорит, что нет, но он пока сомневается, полиция продолжает всех проверять.

— Что с Бернардо?

— Он по-прежнему в инвалидном кресле. Представляю, как он мучается. Сегодня утром они вылетели в Гавану. Фитину удалось передать ему записку. В салоне первого класса они были вчетвером.

— Почему вчетвером? — встревожился Чернов. — Кто был четвертый?

— Бернардо, его супруга, врач и девушка, дочь погибшего. Инес Контрерас решила забрать ее с собой.

— Ах, как некстати. Она портит нам всю игру, — в сердцах пробормотал Чернов, — что еще?

— В салоне первого класса они смотрели журналы. Там летел и наш журнал. В общем, нашли то рекламное объявление, но тут Бернардо стал валять дурака.

— При чем тут Бернардо?

— Он стал отказываться от нового кресла, начал злиться, ругаться. Фитин слышал их разговор, «Маркиз», видимо, все перепутал.

— Он не перепутал, — раздраженно поправил ее Чернов, — он просто ничего пока не знает. Поэтому и не хочет. Сама говорила, что ему трудно быть инвалидом.

— Ох, Сергей Валентинович, не доверяете вы своим людям. Я всегда удивляюсь, как вы работаете. Ничего и никому раньше времени не говорите. Ведь и в Мадриде мне до самого последнего момента ничего не говорили.