Мрачный и опасный

Джиллиан исчезла, и хотя он никогда не желал ей худого, по чести говоря, испытав немалое об­легчение, оставшись без нее. Она превратила его жизнь в сущий ад, всегда умудрялась оторвать от работы и с самого начала всячески унижала. Так что он мог только благодарить судьбу, которая надоу­мила его привезти ее сюда, в Корнуолл.

От ареста спасло его то, что после шумного ноч­ного скандала он, подчинившись какому-то внезап­ному импульсу, не дожидаясь утра, покинул Пенгаррон и поехал в Лондон. Можно было, конечно, вернуться в свою квартиру и оставаться там в одиночестве, но гнев и расстройство были столь ве­лики, что он решил отправиться в свой клуб. Все сложилось удачно. Джиллиан видели в деревне, когда он был уже в Лондоне, разговаривал с людь­ми, пытаясь унять свой гнев, успокоиться. Так что имелись свидетели, которые могли подтвердить его алиби.

Но подозрение, будь оно проклято, подозрение оставалось!

– Где ты, сука? – процедил он сквозь зубы. – Куда ты делась, когда я уехал? Кто примчался к тебе по твоему зову?

Отвернувшись от окна, Джейк внимательно ос­мотрел комнату. С тех пор, как умерли родители, здесь ничего не изменилось. Все выглядело старо­модным, мрачным и находилось в совершенной гар­монии с остальным домом. Он никогда не любил Пенгаррон, здесь ему всегда было одиноко. Вот по­чему, встретившись с Джиллиан, он так легко под­дался ее чарам.

Ничего бы этого не случилось, не начни он пи­сать книги. Переход от журналистики к писатель­ству дался ему нелегко и непросто. Джейк был оди­нок. Несколько друзей, которыми он обзавелся в мире прессы, оставались верны ему, но сам он ни к кому не был привязан. Типичный одиночка – мол­чаливый, замкнутый и всегда настороже, потому что мало кому доверял.

К собственному удивлению, книги его с самого начала имели шумный успех, и очень быстро он оказался в центре внимания. От него теперь требо­валось посещать званые обеды, раздавать автографы на книжных распродажах, говорить речи и показы­ваться на приемах. Джейк всего этого терпеть не мог, желая только одного – писать.

Он вспомнил тот прием, на котором познако­мился с Джиллиан Кодуэлл. И привлекла его не столько ее красота, сколько очаровательная жи­вость. Джиллиан была подобна ярко расцвеченно­му мотыльку, ее улыбка светилась искренностью, она умела слушать, да и сама так заинтересова­лась им, что после нескольких бокалов вина и милой болтовни ни о чем уже не отходила от него до конца вечера.

Джейк был признателен ей за внимание. С ней так легко и приятно разговаривать, она согласилась с ним, что все это мероприятие страшно скучно, ухитрилась также с очаровательной непринужден­ностью отвадить от него кучу зануд, пытавшихся заводить с ним долгие неинтересные разговоры. Сло­вом, Джиллиан скрасила своим присутствием ту­пой идиотизм приема и осталась в его сознании, когда все закончилось.

После того вечера он не сомневался, что эта жен­щина создана для него. Издатели всегда считали не­обходимым тащить его на все светские и рекламные мероприятия, но вскоре стало очевидно, что Джил­лиан способна ограничить назойливость людей это­го круга. Она взяла его под свое блистающее кры­лышко, и жизнь стала гораздо легче.

Вполне понятно, что уже после пары таких при­емов он провел с ней ночь, это было просто неиз­бежно. И от своего одинокого и самодостаточного существования Джейк захотел перейти к чему-то иному, не без помощи, конечно, Джиллиан, весь­ма ловко подведшей его к этой мысли. Брак, таким образом, показался ему тоже неизбежным, и он просто вплыл в него, как говорится, по течению. Но ему понадобилось не так уж много времени, что­бы узнать ее истинную сущность. Когда он писал, Джиллиан уходила из дому, а на все вопросы отве­чала с холодной улыбкой.

– Занимайся своим чертовым делом, дорогой, – То был излюбленный ответ Джиллиан на все.

Были другие мужчины, они были, можно ска­зать, всегда. Джейк зачастил в свой клуб, и знако­мые стали намекать ему на не совсем приятные вещи.

– Знаешь, Джейк, это, конечно, не мое дело, – заговорил как-то Майк Эллис, – но…

Джейк покосился на него и прервал:

– Но ты решил обойтись с этим делом, как со своим собственным?

– Ну, это касается Джиллиан и…

– И ее армии поклонников? Я в курсе, – бормотнул Джейк, не проявив никакого интереса к тому, о чем мог поведать ему Майк.

Он понимал, что никогда не любил жену. Любовь в этом союзе так и не разгорелась. Он вообще не был уверен, что любовь существует. Но сохранял верность жене и от нее ждал того же.

– Тебя что, все это не волнует? – удивленно глядя на него, спросил Майк.

– Волнует? Да нет, скорее, раздражает. Но о страданиях и разбитом сердце не может быть и речи.

– Джейк, она лепит из тебя дурака.

– Разве ей ведом способ, как можно подправить природу? – пробормотал он. – Я был дураком, ког­да женился на ней. О чем теперь говорить…

– Отделайся от нее!