Мрачные всадники

Со своего места на вершине холма Партридж находился менее чем в двухстах футах. А то и меньше. Достаточно близко, чтобы ощутить их запах.

Он беззвучно вернулся вниз по склону, вытащил свой «винчестер» 1873 года из седельной сумки и пополз обратно. Он слышал, как южане оскорбляют того мужчину и его жену.

«Дам им еще десять минут, — подумал Партридж. — Виски ударит им в голову и придаст смелости убить мужа и изнасиловать жену».

Попасть на них было бы детской забавой. Он уже прицелился в толстяка с такими длинными жирными волосами, будто его голову обмакнули в горячее свиное сало.

Партридж теребил пальцем спусковой крючок. Он собирался убить их. Без всяких сомнений. Это был только вопрос времени.

«Это не твое дело, — твердил он себе. — Не твое собачье дело. Ты должен уехать, спасать собственную шкуру. Потому что за тобой охотятся и за твою голову назначена награда».

Но Партридж вовсе не собирался уезжать.

Это были обычные бандиты. И если он не застрелит их сегодня, то, возможно, завтра они застрелят его. Такое случается.

Значит, он поможет мужчине и женщине. Исполнит свой героический долг и спасёт их шкуры. Но его побуждения не были такими уж альтруистическими — его кобыла почти пала, и после того, как он выполнит свой мужественный поступок обычного прохожего, он намеревался забрать лошадей бандитов, деньги, оружие и вообще все, что у них было.

Чёрт, именно так!

Скоро они начнут действовать. Партриджу нужно будет сделать точный выстрел. Или выстрелы. Он хотел, чтобы южане отошли подальше от мужчины и женщины… и от лошадей, конечно. Не хотелось бы их ненароком пристрелить. В этой суровой и жестокой стране лошади стоили куда больше, чем люди. Особенно чем бывшие конфедераты, оказавшиеся вне закона. Этих было пруд пруди, и сельская местность была усеяна их костями.

Вот оно. Троица отошла от семейной пары.

Теперь самое время.

Партридж следил за пьяной походкой толстяка сквозь прицел «винчестера». Зажмурив один глаз, не мигая, уставившись на него, он прицелился в центр спины своей жертвы. Он сделал неглубокий вдох сквозь плотно сжатые зубы; его тело оставалось неподвижным и тихим, как кирпич в стене, Партридж выстрелил. Пуля попала толстяку прямо между лопаток, и от удара его отбросило вперед лицом.

Пуля раздробила позвоночник и вывернула позвонки прямо через переднюю часть грудной клетки. Двое других южан потянулись за своими револьверами, но это им не помогло. Партридж взвел курок и выстрелил еще два раза.

Ещё прежде чем толстяк успел поцеловать пустынную землю, Нейтан выстрелил второму в горло, а третьему — в голову, и его череп разлетелся кровавыми брызгами.

Женщина и мужчина сидели на корточках у колеса фургона, держась друг за друга. Женщина в истерике выкрикивала что-то похожее на отрывки из Библии.

Партридж спустился к своей кобыле и снова вскочил в седло, не выпуская из рук «винчестер». Он сжал поводья и повел усталую лошадь вверх по склону холма, а затем вниз, в небольшую долину. Он не торопился; подковы лошади стучали по плоским камням. В пустыне не нужно торопить события. Все происходит по-своему. Именно так, как должно быть.

Остановившись в десяти футах от повозки, он увидел широко раскрытые глаза мужчины и женщины, которые смотрели на него. Они смотрели на высокого мужчину верхом на пятнистой кобыле в пыльном темном дорожном плаще. Видели его длинное, узкое лицо. Мрачную складку рта. Волосы до плеч цвета воронова крыла. Усы, которые свисали до острого подбородка, как сталактиты. Но больше всего они обратили внимание на его глаза — черные, блестящие, как у охотящейся кошки, которую можно встретить в глубине пещер.

— Вы, ребята, целы и невредимы? — ровным голосом спросил их Партридж.

Женщина плакала, кивала, трясла головой и дрожала. Мужчина крепко обнял ее и погладил по каштановым волосам.

— Тише, Гвен, — сказал он ей. — Всё закончилось. Всё.

Он взглянул на Партриджа и выдавил из себя улыбку. — Да, сэр. Теперь мы в порядке. — Он посмотрел на тела, лежащие в грязи. — Это вы сделали?

— Да. Вот оттуда.

Мужчина вздохнул.

— Спасибо.

Женщина взяла себя в руки.

— Да благословит вас Господь. Вы… вы законник?

— Нет, не законник. Обычный путешественник, как и вы сами.

Это была молодая пара, им не было ещё и тридцати. И жизнь у этой пары, пытающейся заработать на жизнь, была тяжела. Как и у большинства в этой суровой и жестокой стране.

Партридж спешился, подняв клубы пыли, когда его сапоги с высоким голенищем ударились о землю. Он привязал лошадь к повозке — старой грязной повозке, которая слишком часто использовалась; повозке, груженной ящиками, узлами и мешками, — всем, что принадлежало этой паре.

— Меня зовут Дейви Уилсон, — протянул мужчина руку. — А это Гвен, моя жена.