Старался не думать, каково там сейчас приходится Таллу – позади слышались тихие взрывы, напарник вовсю разбрасывается бомбами. Утешал себя мыслью, что он-то уж точно Отблеск и обязательно воскреснет, если не сможет уйти живым.
Однако все равно неприятные мысли так и лезут в голову. Мерзко это – бросить человека, спастись ценой его жизни. Пусть даже у напарника есть возможность возродиться, умирать больно.
Когда мы преодолели половину пути, я обратил внимание, что стрелять перестали. Похоже, темнота окончательно скрыла наши фигуры от глаз стражников. Ну или те сейчас целиком и полностью заняты Таллом…
– Стой, – скрывшись за стволом первого же дерева, попросил Крейн.
– Нам нельзя тратить время впустую, – ответил я, но остановился, желая послушать, что хочет сказать наследник.
– Поэтому и стой, – холодно повторил он. – Пока не выветрилось это треклятое зелье, я даже броню одеть не могу!
Ну да, логично – статы-то упали, и по минимальным требованиям к своим собственным предметам не подходишь.
– А ты, – продолжил дворянин, – недостаточно силен, чтобы сопровождать меня в лесу. Кроме того, из Трикуни скоро конные выедут. Не думаешь же ты, что Талл сможет перебить их всех, – он выдохнул и, мотнув головой, проговорил спокойным голосом: – Извини, ты многое для меня сделал, и я никогда этого не забуду. Вот, в знак благодарности прими этот дар.
В руке сэра появился увесистый мешок. Как только я спрятал его в инвентарь, мой золотой запас увеличился на пятьсот монет. У меня чуть глаза не выпали. Вот она – настоящая дворянская щедрость. Еще из уроков истории помню, что в нашем реальном средневековье представители этого сословия настолько любили пустить пыль в глаза, что порой залезали в поистине неподъемные долги лишь бы держать марку перед товарищами.
А еще удивительно, сколько у него добра поместилось в невидимом кармане. Талл говорил, что в камере нельзя использовать инвентарь, так что уже попавшийся преступник (ну или пленник) ничего достать не сможет. Как и поймавшие его люди не смогут вытряхнуть из пленника все до копейки.
– Благодарю, – кивнул я.
– И вот еще на память, – Крейн материализовал тоненькое колечко, сплетенное из двух белых проволок. Приняв дар, я взглянул на характеристики и остолбенел в прямом смысле слова.
– Благодарю… – повторил я, тут же надев этот роскошный подарок на указательный палец.
– Не стоит. Это я тебе благодарен. И благодарность моя не знает границ. Если будешь недалеко от Нельбурга, обязательно загляни. Я встречу, как самого дорого гостя. Если попадешь в беду, не стесняйся просить помощи, коли смогу помочь – помогу. А теперь нам пришла пора прощаться. Меня ждут в условленном месте, и добраться туда я смогу только один, – произнес он, надевая полученное от Талла кольцо.
А затем просто исчез. Растаял в воздухе. Я слышал стремительно удаляющиеся от меня шаги и думал о том, как жаль, что нельзя прочитать характеристики предмета другого человека. Что это за артефакт? У наследника в загашнике сотни золотых и свои шикарные кольца, а он не смог скрыть удивления, когда Талл достал перстень.
Мотнув головой, сосредоточил взгляд на висящих перед носом строчках:
Смахнул системное сообщение, достал из инвентаря карту и, прикинув направление, зашагал на запад. Нельзя просто стоять на месте и ждать, когда из Трикуни нам вдогонку поскачет конный отряд. Нужно убраться как можно дальше, не забывая, что и в самом лесу скрыто очень много опасностей.
И все-таки, можно ли считать, что меня в очередной раз бросили на произвол судьбы? Пожалуй, нет. Мне щедро заплатили за помощь и не обязаны дальше со мной возиться. А значит, пора возвращаться к своим делам. Пусть теперь золота у меня достаточно, чтобы купить полноценного булькорга, в город мне путь заказан. Можно, конечно, подождать караванщика неподалеку. Завтра он все равно покинет Трикуни, но уж слишком это рискованно.