Читаем Может быть полностью

Поплакав, как полагается, в темной зашторенной комнате, несколько раз подходя к балконной двери, но так и не решившись ее открыть, наточив в доме все ножи и даже собрав все снотворное, она готовилась к смерти. На всякий случай (чтобы не доставлять лишних хлопот родственникам) сделала генеральную уборку и даже сочинила предсмертную записку. Хотелось умереть, но сделать это хотелось красиво, чтобы завидовали, чтобы жалели, чтобы все (а особенно он) поняли, как по-свински вели себя с ней. Вздохнув и решив, что последнее желание приговоренного к смерти свято (а она решительно и бесповоротно приговорила себя к высшей мере), решила не мелочиться и организовать для себя похороны по полному разряду. На отложенные для покупки холодильника деньги купила красивое шелковое постельное белье, несколько десятков свечей и целую кучу роз. После обеда сходила в парикмахерскую, где сделала себе новую прическу. Завершающим штрихом жизни был выбран тщательный макияж (интересно, что больше всего к лицу покойникам?) и новый, еще ни разу не надеванный, купленный специально для того, чтобы поразить любимого, кружевно-воздушный пеньюар.

В последний раз придирчиво оглядела комнату. Отметила про себя, что явно неплохо. В последний раз взглянула в зеркало, поправила выбившуюся из прически прядь, вздохнула и пошла на кухню наводить смертельный коктейль из смеси всех имеющихся в доме снотворных препаратов – самый эстетичный, на ее взгляд, вид смерти. Если порезать вены – будет слишком много крови, можно испачкать пеньюар и новое постельное белье, правда, для чего его беречь, неизвестно, но раз уж решила умереть красиво, то нужно придерживаться первоначального плана. По той же причине было отвергнуто повешенье (как-то по телевизору показывали висельника – лицо опухшее и синее, язык выпал наружу, тело висит безвольной плетью – в общем, ничего эстетичного) и полет из окна (размозженное тело на асфальте тоже вряд ли отличается какой-то красотой). Травиться газом не хотелось – жаль соседей, которые могли взлететь на воздух, не почувствовав во время запаха газа. В последнем, случае, понятное дело, ничего особо красивого от смерти ожидать тоже не приходилось: выгоревшая квартира, обугленный труп, полуистлевшее, а, может, и вовсе сгоревшее шелковое постельное белье. И это все на фоне чудовищной вони, гари, пыли и нецензурной брани безвинно пострадавших соседей. Как вариант – можно было бы застрелиться. И если выстрелить не в голову, а, например, в сердце, то общая картина получиться не такой уж и плохой. Главное, заранее отыскать точно, где у тебя сердце. Да, и еще одна «маленькая» проблемка – где взять оружие. Еще можно было выпить какого-нибудь яду. Например, цианистого калия. Вернее, не «например», а только цианистого калия, потому что никаких других ядов Катькина мать, не будучи ни химиком, ни медиком, не знала – к сожалению, этим премудростям отчего-то не обучают профессиональных дизайнеров. Еще одна проблема – яд, как и оружие, в аптеках обычно не продают, а если и продают, то точно только по рецептам. Сомнительно, что хотя бы один врач выписал ей подобный рецепт. Как ни крути, а смертельный коктейль, похоже, действительно был единственным выходом.

Наверное, в этом случае Катька все равно попала бы в Чистилище, как умершая во чреве матери. Она точно так же проходила бы курс реабилитации, только вот, наверняка, он был бы намного меньше, а адаптация к жизни намного короче. Скорее всего, в этом случае Катька уже давно повторно прошла бы процедуру рождения, не испытывая животного страха перед зданием Телепортационного центра. Жаль только, у Судьбы на этот счет были совершенно другие планы. Минут через пять после того, как будущая самоубийца улеглась на застеленную новым шелковым покрывалом кровать, ее беременный организм воспротивился принятой на голодный желудок лошадиной дозе снотворного. Нестерпимая тошнота подкатила к горлу. Горе-самоубийцу, так мечтавшую о том, чтобы умереть красиво, самым безобразным образом тошнило. Портить так красиво подготовленную картину ложа смерти не хотелось. Несчастная женщина, которая не только жить, но и, как оказалось, даже умереть по-человечески не может, пошатываясь, отправилась в ванную.

Умереть красиво не удалось. Как и некрасиво, впрочем, тоже. Просто не удалось. Сначала ее долго и нудно тошнило. Потом, неуклюже пытаясь повернуться на скользком мокром кафельном полу, поскользнулась. Упала, ударившись затылком об угол стиральной машины. Измученное снотворным, острым отравлением и жестоким ударом сознание самым трусливым образом покинуло ее.

Сутки пустоты. Пространство, состоящее, оказывается, из каких-то зеленых кубиков, в которых тонешь, через которые нужно пробираться, но – не получается. Дышать становиться все тяжелее и тяжелее. Еще мгновение, и– кажется – умрешь, задохнешься, погибнешь под этой грудой бесстрастных зеленых кубиков реальности.

Перейти на страницу:

Похожие книги