Может быть, найдется там десять?

Заинтересованным же лицам было доложено, что операция проведена успешно, в полном соответствии с заданием. После чего омниарх вычеркнул из своего списка и третье имя. Впрочем, его святейшество если и чувствовал себя удовлетворенным, то лишь в небольшой мере. И неудивительно: из шести человек, которых следовало обезвредить любым способом, трое все еще продолжали существовать. Оставалось лишь ждать новых докладов. Как надеялся омниарх – не менее удовлетворительных, чем предыдущие.

Ждать – это всегда тяжелый труд, но человек (да и не только именно человек), не способный на него, вряд ли добьется каких-нибудь успехов. Омниарх добивался успехов не раз, и достаточно крупных, так что ждать он умел. Правда, случалось ему переживать и неудачи, и даже более масштабные, чем успехи. Но об этом он сейчас предпочитал не думать.

Глава 17

1

Журналист, репортер Восемнадцатого канала кристовизии – канала, принадлежащего со всеми потрохами глобальному концерну «Спорт и мир», – размышлял над заключительной фразой репортажа о той самой встрече, которой следовало произойти завтра и чей сценарий был уже не только до мелочей разработан, но и утвержден. Фразу хотелось придумать такую, которая, с одной стороны, ничуть не умаляла бы значения одержанной победы и не ставила под сомнение высокий класс команды-победителя, с другой – не показалась бы обидной проигравшим (поскольку известно было всем и каждому, что эта команда в своем поражении ничуть не была виновата); привычный выход из ситуации напрашивался сам собой: команды были практически равны, а исход встречи решила удача, без которой, как все знают, выиграть невозможно. Все было бы просто для профессионального журналиста – но не для человека, привыкшего к оружию и к электронным и кваркотронным схемам, но не к созданию текстов. Так что Гибкая Рука пролил немало пота, пока не возникла наконец та запись, которую он и прослушивал в эти минуты. Сейчас пойдут последние слова. Вот они: «И вот капитану обороняющихся осталось только воскликнуть…»

Дальше должны были прозвучать слова: «О госпожа Удача, чем мы заслужили твой гнев?!» Однако вместо них услышались вдруг совершенно неожиданные:

«Один-девять-два-девять. К нам высланы убийцы в наших телах…»

И далее – уже известное нам до конца.

Индеец на секунду-другую замер, осмысливая услышанное.

Собственно, думать особо и не над чем было: приказ был совершенно ясен – выбираться из арендованного тела, уходить любым способом и как можно скорее оказаться на месте встречи. Оставалось лишь реализовать все это практически.

Репортер обладал свободой передвижения, и если он сейчас встанет и, ничего не объясняя, направится к выходу, никто не остановит его и даже не обратит на его уход особого внимания. Тем более потому, что был уже тот час дня, когда все присутствующие (а отсутствующие – тем более) успели принять очередные дозы и находились в прекрасном расположении духа. Однако были и осложнения, не позволявшие немедленно вскочить и покинуть репортерский зал и Дом кристовизии вообще, причем сделать это уже в новом теле, выбрать которое сейчас и тут, на первый взгляд, не представляло труда.

Осложнений было два. Первым оказались совершенно некстати записавшиеся на кристалл с репортажем слова из капитанского распоряжения. Кристалл был разовым, стереть с него часть записи и заменить другим текстом было невозможно. Единственное, что репортер сумел бы, уничтожить кристалл, вставить новый и начать все сначала. Однако почти двухчасовой репортаж Гибкая Рука повторить с самого начала просто не смог бы: не было у него больше времени да и того душевного подъема, когда только и можно заставить намеченное в сценарии как бы происходить перед твоим внутренним взором и описывать еще и не начинавшуюся, лишь на завтра намеченную игру как совершенно реальное событие. Это состояние было вытеснено из сознания полученным сигналом тревоги.

Конечно, можно было махнуть на все рукой, оставить как есть и бежать, но это значило – оставить такой явный след, который мог бы сработать против всего экипажа. А кроме того, это стало бы гибелью, во всяком случае, профессиональной, для того парня, в чьем теле Рука сейчас обитал и который ну совершенно ни в чем не был виноват. Такое поведение Гибкая Рука считал недостойным мужчины – и, надо полагать, был прав.

Второе же обстоятельство заключалось в выборе нового тела, нужного хотя бы для того, чтобы добраться до места сбора. Да, здесь тел было вполне достаточно. Но среди них не было ни одного, не находящегося уже в состоянии, как это принято называть, наркотического опьянения. Войти в такое тело – проще простого, однако справиться с ним весьма трудно, а порой и невозможно, пока дурнота не пройдет, а это требует не минут, а часов, которых в распоряжении индейца не было.

Во всяком случае, на первый взгляд.