Может быть, найдется там десять?

Потому что если бы речь шла о простом перемещении тел – ну, скажем, там на тела кто-то наткнулся, мало ли, и их решили перевезти в морг, где им, по мнению нашедших, и было самое место, или прямо на кладбище как неопознанных, коих следует хоронить за казенный счет в общей могиле или, что вернее, кремировать и пепел развеять, – если бы дело обстояло именно так, то каналы связи с телами еще сохранялись бы достаточно долго. Даже в случае кремации уничтожается только физическое тело, а остальные, в данном случае эфирное и астральное, особых изменений не претерпевают. Значит, это не могло быть случайным происшествием: кто-то вышел на эти тела, хорошо зная, на что именно выходит, и поступил с ними в соответствии с какими-то своими намерениями.

Оставалось только покачать головой: незнакомец предупредил своевременно и правильно – за нами охотились серьезно и последовательно. Нетрудно было понять, кто и чью помощь использовал: те, за кого вначале по ошибке приняли меня самого и весь наш экипаж. Люди эти (или кем там они были на самом деле), судя по их действиям, ни в чем не уступали нам, а может быть, и превосходили. А кроме того – и это было, пожалуй, еще важнее – мы волей-неволей играли, как говорится, вторым номером, то есть были пассивной, обороняющейся стороной, атаковали же они. Это и понятно: для нас самым главным было, во-первых, найти девятерых, а во-вторых – найти недостающего десятого. Потому что до сих пор ни один из людей, с кем мы встречались, и близко не удовлетворял требованиям. Даже Вирга, милая женщина, никак не годилась с ее такой же зацикленностью на деньгах, какое было свойственно и всем прочим. Для нас главным является и впредь будет оставаться – выполнить то, ради чего нас сюда послали, так что защите мы могли посвятить лишь то время и те силы, что оставались от главного. Противник же мог все свои возможности сосредоточить на борьбе с нами. Его положение было намного выигрышнее, и, в общем-то, я не сомневался в том, что нас найдут и навяжут нам драку; вопрос был лишь в том, что произойдет раньше: успеем мы выполнить свою задачу или нет. Успеем – значит, сможем сразиться от души, в полную силу. Не успеем – придется отступать, отмахиваясь, и одновременно искать, искать, искать везде, где это еще окажется возможным. Хотя до сих пор ни один из нас, при всей выгодности занятых позиций, не напал даже не какое-то подобие следа.

Чем дальше, тем лучше стал я понимать невеселую истину: к достижению цели мы избрали не самый короткий и не самый продуктивный путь. Иными словами – неправильный.

Хотя вначале казалось, что именно так мы дойдем до цели скорее и успешнее всего. И в самом деле: мы занимаем шесть позиций из числа важнейших в этом мире, таким образом получаем сразу шесть полноводных каналов информации о множестве людей, просматриваем их, анализируем – всего и забот. Найти нас в телах высокопоставленных лиц этого мира будет весьма затруднительно: не так-то уж просто склонить такое лицо подвергнуться подробному и достаточно неприятному анализу, чтобы установить – а не подселился ли кто-то в него; затруднительно – даже если возникнут обоснованные подозрения в том, что в нем сидит кто-то чужой, и хорошо еще, если пассивно сидит, а то ведь, быть может, и заставляет это лицо действовать в интересах своего оккупанта. Попробуйте сказать такое кому угодно – и я посмотрю, как вас будут через минуту выносить из его кабинета, хорошо, если не ногами вперед. То есть нам представлялось, что в таком положении мы будем неуязвимы, прекрасно информированы и сможем в два счета использовать хозяев облюбованных нами тел для того, чтобы не только отыскать девять укрывшихся от преследования «одухотворенных» и не только обеспечить их безопасность, но и выйти наконец на недостающего десятого, после чего распрощаться с миром Альмезота спокойно и даже комфортабельно.

Теперь уже можно сказать: мы выбрали такую методику лишь потому, что ни один из нас в прежних своих жизнях не был начальником, руководителем, главным лицом. Все мы были тем, что называется рядовым и сержантским составом, и единственный офицер среди нас, Уве-Йорген, пилот истребителя, тоже командовал по сути дела лишь сам собой даже в те времена. Сам же я хотя и считался на Ассарте какое-то время то ли вторым, то ли даже первым лицом в мире, на самом деле всего лишь носил этот титул, на деле ничего не решая и ничем не командуя. И потому пребывание на позициях, относящихся к высшим кругам власти, представлялось нам не таким, каким было на самом деле, и имело к истине такое же отношение, какое история с Золушкой имеет к судьбе нормальной рядовой служанки. Иными словами, мы жили в сказке, придуманной нами для самих себя. А вокруг существовал совсем другой мир.

И вот теперь пришла пора разочарований. И началась она почти сразу же после того, как мы, более или менее придя в себя в новых телах, приступили к делу.