Мозг и разум: физиология мышления

Все вышеуказанные формы сознания представляют собою, собственно, различные степени развития его содержания. В самом деле, легко видеть, что каждая из форм сознания, кроме существования особой группы представлений, предполагает и присутствие представлений, характеризующих все предшествующие формы сознания. Но лучшим доказательством последовательности развития сознания в указанном направлении является прямое наблюдение над восстановлением сознания в то время, когда человек пробуждается из глубокого сна или обморока.

Первым явлением в периоде пробуждения в этом случае всегда является неясное чувствование собственного существования. В этом состоянии субъективно чувствуемые изменения в нас самих не относятся нами к какой-либо внешней причине, а воспринимаются лишь как внутренние перемены, происходящие в нас самих без всякого их отношения к окружающему миру. Лишь мало-помалу сознание пробуждается и субъект начинает сознавать себя человеком, покоящимся в известном положении. В дальнейшей фазе пробуждения сознается уже более или менее правильно и окружающая обстановка, а несколько позднее и последовательность событий, то есть время. Затем человек уже вступает в обладание всеми теми представлениями, которые его характеризуют как известную личность, но и при этом еще не может быть речи о полном сознании до тех пор, пока человек не будет в состоянии дать ясный отчет о всем происходящем в нем.

Развитие сознания в первоначальную эпоху жизни каждого человека, без всякого сомнения, происходит тем же путем и в той же самой последовательности. Между тем в патологических случаях, сопровождающихся прогрессирующим ослаблением умственной сферы, как при вторичном слабоумии и прогрессивном параличе помешанных, сознание постепенно претерпевает обратный метаморфоз.

В последнем случае первоначально утрачивается способность самопознавания, затем расстраиваются те ряды представлений, совокупность которых служит характеристикой нравственной личности данного лица; с течением же времени у такого рода больных утрачивается уже и сознание времени, а затем и сознание места, тогда как самосознание и сознание о «я» как субъекте остаются большею частью ненарушенными даже и при значительной степени слабоумия. Но несомненно, что в некоторых случаях крайнего упадка умственных способностей утрачиваются и эти элементарные и в то же время более стойкие формы сознания, причем от всего умственного богатства человеку остается лишь одно неясное чувствование собственного существования.

Здесь не лишне заметить, что в просторечии понятие о бессознательности или неполном сознании смешивается с болезненно извращенным сознанием. Так, про душевнобольного, содержание сознания которого болезненно извращено, то есть наполнено вместо здоровых идей нелепыми представлениями, обычно говорят, что он находится в бессознательном или полусознательном состоянии. Правильнее однако в этом случае не говорить вовсе о бессознательности или неполной степени сознания, а лишь о болезненном его содержании, иначе говоря, о том или другом болезненном извращении сознания.

Познакомившись с тем, что следует понимать под сознанием и какие степени последнего могут быть различаемы, мы теперь же заметим, что далеко не все из воспринимаемых нами извне впечатлений сознательны. Напротив того огромная часть внешних впечатлений остается за порогом сознания и только относительно весьма малая их часть достигает сознательной сферы. В свою очередь из впечатлений, достигших сознательной сферы, часть остается в темном поле сознания и только остальная, относительно незначительная часть, выступает в нашем сознании с большей яркостью.

Чтобы лучше представить, в какой степени ограниченное количество из всего числа внешних впечатлений достигает сферы нашего сознания, я остановлю ваше внимание на одном обыденном и в то же время крайне поучительном примере.