Моздокская крепость

И гребенцы с терцами благоразумно решили в яростном чужом противоборстве тоже отсидеться в сторонке… Постарались станичники сохранить нейтралитет и в ссоре, вскоре вспыхнувшей между Аюк-ханом и вайнахами.

Чеченцам, дорожащим своей независимостью, очень не понравилось, что на их равнинные, недавно освоенные земли за Тереком, вдруг вторглось столько вооружённых, да ещё и воюющих друг с другом людей. Вайнахи не стерпели… И ввязались в явно неравную драку с агрессивными степняками.

Дети гор не пожелали спокойно наблюдать, как многотысячная конница непрошенных гостей бесцеремонно вытаптывает плодородные поля и пастбища по правобережью Терека, гоняясь за остатками ногайского войска… И хозяйничает на чужой земле.

Вайнахи восстали. И развязали против калмыков ожесточённую войну…

В ответ на такое сопротивление чеченцев, Аюк-хан со своими полчищами разорил их земли. Завоеватель-кочевник загнал вайнахов с равнин обратно в горы… И сам поселился на несколько лет на берегах Сунжи.

До сих пор в наименованиях некоторых чеченских земель сохранились отзвуки того давнего бедствия. Взять, например, название села Улус-Керт в современном Шатойском районе республики… Оно переводится на русский язык, как «Калмыцкая крепость».

Или другое чеченское село – Элистанжи в Веденском районе… Это место выбрал когда-то сам завоеватель Аюк-хан в качестве одной из своих военных ставок. И название села явно созвучно с названием современной калмыцкой столицы Элиста.

Сохранились и другие красноречивые топонимы… Старинные предания горцев и степняков гласят, что в конце концов вайнахам, ценой большой крови, удалось оттеснить захватчиков обратно за Терек… Чеченцам пришлось даже выдать за Аюк-хана свою самую красивую девушку, чтобы умиротворить безжалостного завоевателя. После чего калмыки окончательно ушли… И поселились в более комфортных для себя астраханских степях.

Но этот нейтралитет в войне с кочевниками горцы своим ближайшим соседям-казакам не простили… И уже в первой половине 18 века, совершая привычные набеги на станицы гребенцов, чеченцы не только забирали, если получалось, чужой скот и имущество, но и уводили в рабство людей, жгли дома и добивали раненых. В общем, поступали с казаками так, как полагалось себя вести с заклятыми врагами.

Естественно, что вскоре и станичники стали действовать подобным образом, во время своих набегов на чеченские селения. Обоюдное ожесточение росло… Кровопролитная вражда ближайших соседей набирала силу.

Армяне, судя по историческим материалам, особого участия в междоусобицах и сражениях на Северном Кавказе в середине 18 века не принимали… Зато постоянно встречаются в письменных документах тех лет имена армянских промышленников и купцов. Эти предприимчивые люди активно занимались, например, выращиванием, обработкой, доставкой в Россию через южную кавказскую границу такого важного стратегического сырья, как хлопок.

Примечательно, что ещё Петр Первый принял армян под свое особое покровительство. Так, он писал на Кавказ русскому наместнику, генерал-майору Кропотову: «Народ армянский… мы в протекцию приняли и для поселения желающим удобные места отвести повелели… Селить их по рекам Сулаку, Аграхани и Тереку и содержать тебе оных в крепком охранении».

А доля купца, надо сказать, в те далекие времена, была совсем не сладкой… А порой – и смертельно опасной.

Торговые караваны подстерегали в лесах и степях Северного Кавказа многочисленные разбойничьи шайки. Купцов и их обозы грабили все, кому не лень… И безжалостно расправлялись со свидетелями, никого не оставляя в живых.

По тогдашнему закону, всякий иноземный торговец обязан был, пересекая границу Российской империи, доложиться царскому чиновнику о своём прибытии… Уплатить пошлину в казну и получить разрешительный документ на проезд вглубь страны.

Затем, купцу выделялась охрана из солдат… Которая и сопровождала караван с товарами до указанного места назначения.

Но… Армянские, грузинские, греческие, персидские и прочие торговцы упрямо, на свой страх и риск, пытались проводить свои гружённые обозы, через плохо контролируемые южные рубежи Российской империи, нелегально.

Купцы гнали караваны в обход таможенных постов и приграничных селений, сквозь дремучие леса и безлюдные степи. Часто – с самой мизерной, случайной охраной… Ставя на кон собственные жизни и имущество.

А все потому, что алчные царские чиновники на Северном Кавказе славились своим безмерным мздоимством. Они грабили пытавших въезжать в Россию законным порядком иноземных торговцев не хуже разбойников с большой дороги… Разве что жизни не лишали!

Не помогали купцам и многочисленные жалобы, направляемые царскому правительству в Санкт-Петербург, на процветавшее взяточничество и самоуправство русских чиновников на южной границе… Вот и водили торговые люди свои караваны в империю смертельно опасными контрабандными тропами.