Моздокская крепость

Жилище Степаниде представители вольного воинского сословия возвели по нарисованному врачевательницей и травнице плану. Со всеми, необходимыми хозяйке пристройками и подсобными помещениями… Для скорейшего начала работы лекарки по своему целительному профилю.

И даже поставили дом ровно в том месте, которое указала им травница… На самом краю казачьего поселения, рядом с мостками через ров и по соседству с наблюдательной вышкой. В двух шагах от непролазной лесной чащи.

А всё жильё в хате, рассчитанной на трёх человек, состояло из двух небольших комнаток, отапливаемых русской печью. Имелись здесь ещё крохотные сени, чулан, погреб…

Перед домом лежал дворик, огороженный плетнём. А за хатой располагался огород, навес, два сарая… И отдельным строением – компактная фармацевтическая лаборатория, со всем необходимым для изготовления лекарств оборудованием.

Личный дом Степаниде казаки возвели на луке в числе первых капитальных жилищ, по приказу станичного атамана Павла Татаринцева. Сей умудрённый летами и житейским опытом человек был избран на круге, в конце лета 1763 года, официальным главой поселения… Взамен молодого сотника Ильи Сороки, исполнявшего обязанности предводителя общины лишь формально.

Казаки поставили хату Степаниде и помогли наладить ей подворье, когда ещё сами ютились на луке в шалашах… Возводили дом лекарке члены свободной общины, как важнейшую постройку для своего поселения. И весьма обрадовались, когда врачевательница, прибыв в урочище с караваном и осмотревшись на месте, изъявила желание жить не в будущей цитадели, а вместе с представителями родного ей, казачьего сословия.

Хороший лекарь – ценная находка для любой станицы! Тем более, когда он свой, казацкого роду-племени… Да ещё и обладатель официального документа с гербовой печатью на право врачевания людей и изготовление лекарств. Патента, выданного самым комендантом Кизлярской крепости!

Безграмотные, в большинстве своём, казаки с уважением смотрели на государственную бумагу в рамке, испещрённую множеством непонятных буковок… Висевшую теперь на видном месте у Степаниды в хате.

В глазах членов общины читалось благоговейное – ух ты… Настоящая лекарка! С документом. Это вам не какая-нибудь бабка-повитуха… К такой раненому казаку и под хирургический нож ложиться не страшно.

А Степанида, за первые месяцы пребывания в урочище, зарекомендовала себя в глазах переселенцев, обращавшихся к ней за помощью, весьма неплохо. Несмотря на своё строгое, неулыбчивое лицо, она оказалась доброжелательным, бескорыстным, а самое главное – умелым врачевателем недугов.

Простая в общении, внимательная, ничуть не заносчивая, Степанида могла дать и ценный совет заболевшему горцу, и предложить обратившемуся казаку эффективное снадобье, едва ли не от любой хвори. Она ловко вправляла вывихнутую руку мальчишке-сорванцу, хладнокровно выковыривала прокалённым ножом свинцовую пулю, или зазубренный наконечник стрелы из загноившейся раны воина… Повитухи в национальных слободках часто звали безотказную женщину, со своими лекарствами и дельными рекомендациями, на выручку, при случавшихся тяжёлых родах.

Неудивительно, что с таким отношением к людям и к собственному ремеслу, Степанида вскоре сделалась уважаемым и популярным человеком у колонистов. Особенно её авторитет вырос после предложенного врачевательницей и травницей несложного рецепта борьбы с замучившим переселенцев болотным комарьём.

В жаркие месяцы – с конца мая и по середину сентября – от этих зудящих кровопийц людям никак невозможно было избавиться. Приходилось постоянно окуривать себя и жилища удушливым дымом… Который, как казалось, только и мог, спасти колонистов в комариный сезон от полчищ летающих паразитов.

Пройдя, в первый месяц своего нахождения в урочище, по краю ближнего леса, Степанида вернулась в лагерь с полной котомкой найденных неподалёку лекарственных растений. А через неделю травница предложила переселенцам сразу два варианта избавления от комариной напасти.

Первым, достаточно эффективным средством, оказался часто встречавшийся в местном лесу древесный гриб-трутовик… Нарезанный на ломти, подожжённые и тут же потушенные потом, он имел замечательную способность долго тлеть. Часами напролёт. А едва ощутимый человеком запах этого незаметного горения, абсолютно не переносили комары.

Кровососущие паразиты облетали стороной жилища людей и места, где работали колонисты, если там курились в плошках, или тлели насаженные прямо на ветки кустарника кусочки трутовика… Даже вблизи родного болота комары избегали площадок, где трудились переселенцы, защищавшие себя предложенным травницей методом.

Другим замечательным средством, рекомендованным Степанидой от назойливых, кусачих насекомых, стала муравьиная кислота. Стойкий запах этого вещества, неощущаемого человеком, для комаров тоже оказался смерти подобен.