Мозаика жизни

Я уверена, что он хотел… — Она не решалась закончить фразу. — Что он собирался… — С трудом сглотнув, она замолчала.

Изнасиловать тебя? — договорил Люк, когда стало ясно, что Дженни просто не в состоянии произнести это слово.

Да, — прошептала она. — Я верю в это. У него создалось какое-то искаженное представление, будто, если он заставит меня сблизиться с ним, я вернусь к нему. Или что-то в таком роде. Все недели перед тем, как Чад заманил меня на Саймонову вершину, он постоянно давил и давил на меня, подталкивая к связи. — Дженни заправила за ухо прядь волос. — В тот день он сказал, что у тебя есть для меня новость, касающаяся наших планов строительства дома. И мол, ты хочешь там со мной встретиться. Мне никогда не приходило в голову, что он может так лгать.

Несколько минут они тихо сидели, прижавшись друг к другу.

Он не только на тебя давил, — наконец заговорил Люк. — Он все те недели спорил со мной, требуя, чтобы я подписал бумагу, что половина курорта его. Он использовал все, что только мог придумать. Но я понимал — нужно, чтобы Чад показал себя. Мне нужно было увидеть, что «Прентис-Маунтин» что-то для него значит. Хоть какие-то доказательства, что курорт для него не просто недвижимость, которую легко продать. Я не мог подписать бумагу даже на маленький процент собственности. Ведь люди, живущие в курортных поселках, целиком зависят от того, как поставлено дело. А Чад не слишком надежный партнер.

Так вот что имел в виду доктор, — помолчав, пробормотала Дженни.

Доктор?

Да, — кивнула она. — Доктор сказал, что каждый, кто хоть отдаленно связан с лыжным курортом, после возвращения Чада живет в тревожном ожидании. Он, должно быть, имел в виду, что служащие боятся Чада. Они думают, если ты возьмешь его в партнеры, они могут потерять работу. Ведь там, где Чад, всегда хаос и разруха.

Люди в Олеме могут не беспокоиться. Это брату надо беспокоиться. Я разгадал его план. От меня он ничего не добился и тогда принялся за тебя.

Дженни кивнула.

Но все же я не понимаю, чего он надеялся добиться от меня?

Половины курорта, конечно, — пояснил Люк. — Если бы ему удалось нас разлучить и заставить тебя выйти замуж за него, ему в руки попала бы твоя доля, полученная при разводе.

Довольно невероятная идея. Тебе не кажется?

Для любого много работающего человека, конечно, невероятная. Но трудно даже представить, что может придумать Чад. — И Люк добавил: — Чад всегда был занят только собой. По-моему, он просто не способен увидеть, что его план не работает.

Почему Чад рискнул объявить твоего ребенка своим? Ведь он знал, что я не спала с ним и обязательно скажу об этом тебе.

Чад ничего не говорил о ребенке, пока не выяснилось, что после ушиба головы у тебя амнезия. — Смех Люка звучал совсем не весело. — Тут он моментально решил воспользоваться ситуацией.

Я не могу оставаться в «Прентис-Маун-тин», — вздохнув, твердо заявила Дженни. — Если он будет жить здесь — не могу.

Не беспокойся, — заверил ее Люк. — Он уедет. Завтра.

Дженни выпрямилась и посмотрела на мужа.

А как же твое обещание, данное отцу? А обещание, данное Чаду, что у тебя всегда будет для него работа? А мечта твоего отца, что вы с Чадом будете работать вместе на… — У нее перехватило горло, и она замолчала.

Традиция Прентисов? — проговорил он. — Я просто вбил это тебе в голову. Поэтому ты не пришла ко мне, когда Чад начал преследовать тебя? Правильно?

Я думала, для тебя важно, чтобы Чад был здесь, — немного помедлив, ответила она. — Я знала, как искренне ты хотел выполнить мечту отца.

Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за это? Ведь я заставил тебя пройти через такие испытания!

Тут нечего прощать. — Она покачала головой и провела рукой по его груди. — Я люблю тебя.

И я люблю тебя, — словно эхо, повторил он. — Так люблю, что словами не могу выразить. Похоже, для меня наступило лучшее время, начинает сбываться моя мечта.

Она удивленно вскинула брови.

Отец потратил всю жизнь, добиваясь исполнения собственной мечты: все Прентисы работают вместе, — продолжал Люк. — Ждал ее плодов. Но оказалось, что слишком много сил действует против него. В любом случае я не могу нести за это ответственность. У Чада тоже было заветное желание поколесить по Европе. И пять лет он прожигал свое наследство, пока не осталось ни цента. За это я тоже не могу нести ответственность. — Люк нежно погладил Дженни по волосам. — У меня своя жизнь. Разве не так? Для человека неестественно пытаться осуществить чужую мечту. Я должен жить своей собственной. Моя мечта — превратить «Прентис-Маунтин» в самый лучший курорт. Моя мечта — жить здесь. С тобой. С нашим ребенком.

У меня тоже есть мечта, — кивнула Дженни.

Скажи мне, — улыбнулся Люк.

Я хочу, чтобы у нас был совершенный брак.

Это очень высокая планка, — ухмыльнулся он.