Мозаика странной войны

Голос напарника звучал немного натянуто – словно он тоже поддался гипнозу убийства и разрушения, и вырваться из него стоило ему немалых усилий. Впрочем, наверняка так оно и бы­ло.

– Каким… ребятам?.. – с трудом выдавил из себя пилот.

Пальцы так и тянулись к гашеткам, компьютер с надеждой обвел рамочкой БТР, кото­рый почему-то посчитал уцелевшим – но слишком требовательно звучал голос в наушниках.

– А оглянись! – со смехом предложил напарник. – Там, у перевала!

Чуть в стороне от места побоища, у въезда с узкого серпантина медленно выруливал из зе­лен­ки БТР с немного корявой волчьей головой на броне, за ним так же неспешно появились два грузовика, набитые бородачами в камуфляжке.

– О! – только и выдавил из себя пилот.

– А с другой стороны! – снова засмеялись наушники.

С другой стороны наблюдалось примерно то же самое.

– О!

На этот раз засмеялись оба. И так же одновременно потянули ручки на себя, сделали круг над тем местом, где некоторое время назад шла колонна, покачали крыльями мародерам – те приветствовали неожиданных союзников всем, чем могли, и в воздух летели пули, береты и мало­вразумительные, но, несомненно, воинственные крики – и дружно задрали носы самолетов к небу.

И на пятидесяти тысячах метров запустили программу Перехода.

Эпизод 5.

Страшный грохот – если это можно было назвать грохотом – ударил в уши, глаза мгно­вен­но ослепли от не менее сильной вспышки, желудок провалился куда-то вниз, и, судя по ощу­щениям, обменялся местами с чем-то из мочеполовой системы, рот обожгло кровью, и все кости вдруг наполнились непереносимой болью.

Пилот хотел вскрикнуть – и умер.

Только через несколько минут, когда самолет уже мирно кружил над обла­ками, он шевельнулся, прохрипел какое-то маловразумительное ругательство, и с трудом от­крыл глаза.

– Что, тяжело? – сочувственно простонали наушники.

– И что… – он сглотнул кровь, – …каждый раз так?

– Бывает и хуже, – утешил его напарник. – А бывает, что после Перехода сразу же надо от­стре­ливаться.

– Кажется, именно это вам в ближайшем будущем и предстоит, парни!

Голос был абсолютно тот же, такими же казались и интонации – но подобную фразу мог про­изнести только кто-то третий.

– Эй! Ты кто? – с угрозой (на всякий случай) рявкнул пилот после некоторой паузы.

В наушниках послышался короткий смешок.

– Тот же, кто и ты! – насмешливо отозвался неизвестный. – А для идентификации мо­жешь называть меня… ну, например, Стратег.

– Рад познакомиться, – буркнул Пилот. – И каковы же новые веяния в вашей… нашей стра­тегии?

Наушники откровенно заржали.

– Это я, Подводник! – послышалось оттуда после некоторой паузы. – Брось, Пилот, не на­езжай. Он такой же солдат, как и ты – просто, скорее всего, оказался в других обсто­ятель­ствах, правильно?

– Совершенно верно, Подводник. И не обижайся, Пилот. Я бы отреагировал точно так же, кстати.

– Ну еще бы! – снова засмеялся Подводник. – Кажется, мы все чем-то похожи, а?

Пилот не смог удержаться от улыбки. Действительно – трудно обидеться на самого себя – пусть даже и из другого мира, хоть параллельного, хоть какого-либо еще.

– Так что, есть работа?

Сама мысль о том, что можно сотворить еще что-нибудь подобное только что про­ве­ден­ной атаке, заставила сердце биться быстрей.

– Всегда есть, – степенно отозвался Стратег. – Вот только, боюсь, она вам не очень по­нра­вится…

Поверхность под снизившимися штурмовиками больше напоминала марсианский пей­заж. Красноватый песок, камни, редкие скалы. Впрочем, где-то на горизонте проскочила узкая се­ро-стальная лента реки – и это было единственным отличительным признаком. Ни единое де­ре­во, ни куст, ни травинка не оживляли унылый мертвый пейзаж.

Станция больше всего напоминала сильно раздувшуюся коровью лепешку на камне. Ка­мень, правда, размерами намного превосходил средний городской квартал, а серый ноздреватый плас­тик куполов вблизи больше ассоциировался с пемзой.

– Что здесь у вас произошло? – ошеломленно спросил Пилот.

– В смысле? – сразу же отозвался Подводник.

– Ну – это же Земля?

– Ну… Земля. Координаты параллельности наизусть не помню, но, в принципе…

– А где же люди? А растения где? Животные?

– А, вон ты о чем!…

– Да так, повоевали немного, – вклинился Стратег.

“Ничего себе – немного!” – подумал Пилот, однако смолчал. Кто знает, может в мас­шта­бах сотен и тысяч параллельных миров уничтожение одной несчастной планеты и было – “не­много”.

Штурмовики сделали над базой два круга. Что-то шевельнулось на соседних скалах – Пи­лот с надеждой впился в них взглядом – и чуть не сплюнул в шлем, когда компьютер услуж­ли­во высветил на лобовом стекле батарею зенитных орудий.

Автоматических.

Лазерных.

Параноидально-внимательно обшаривающих небо в поисках мало-мальски враждебной це­ли. Он немного остановился на этой мысли и штурмовик, неправильно поняв хозяина, вы­све­тил еще несколько подобных целей.

Ракетная установка.

Еще одна.

Радар.

Высокочастотный излучатель.

Гамма-лазер.

Электромагнитная пушка.

Старая добрая четырехствольная артустановка.