Мотылек

   Ответ на этот вопрос я смогла получить только на следующий день, когда подкараулила подругу на улице. Пока Артур давал указания слугам, как уложить багаж, я отвела Люси в сторону и подступилась с расспросами. К моему огромному удивлению, подруга не желала ничего обсуждать, отделывалась короткими фразами, а в конце вдруг заявила:

   — Роуз, теперь я хорошо тебя понимаю. Твой отчим ужасный и очень грубый и язвительный человек. Извини, но я не желаю больше приезжать к вам в поместье, если только граф не будет в отъезде. А сейчас мне пора, я напишу тебе, прощай.

   Люси поцеловала меня в щёку и села в карету, даже не помахав, как обычно, рукой на прощание. Я стояла, глядя вослед экипажу, и понимала, что просто не могу выносить эти недомолвки. Мне немедленно нужно узнать, что он с ней сотворил. Неужели и Люси получила предложение, подобное тому, какое граф сделал мне? И чем он мог шантажировать подругу, если только не нашим с ней визитом в публичный дом?

   Терзаясь подозрениями, что Люси вынуждена была уступить и отдалась отчиму, я пошла в конюшню. Невзирая на то, что на мне было лёгкое платье, а утро выдалось прохладным, я приказала оседлать Снежинку и отправилась на поиски графа. Джаральд как обычно уехал верхом с утра пораньше, но я разузнала, куда он мог направиться.

   Ехала минут двадцать, когда, наконец, увидела его лошадь, привязанную к высокому дереву в лесу, а секунду спустя узрела и самого графа. Он лежал на траве, закинув руки за голову, покусывал тонкую травинку и рассматривал пожелтевшие листья, которые колыхал лёгкий осенний ветерок.

   Я спрыгнула на землю, отпустила повод и приблизилась к опекуну.

   — Что-то случилось, Рози? — он даже не взглянул на меня, рассматривая плывущие над головой облака.

   — Зачем вы обидели Люси? Что вы ей сделали? Она не желает больше приезжать ко мне, потому что мой отчим ужасный человек.

   — Бедняжка Люсинда. Я был слишком жесток с ней, Рози. Пожалуй, стоит написать письмо и принести свои глубочайшие извинения, чтобы она ещё раз приехала. — Он сказал это и рассмеялся, а я только краснела и бледнела, сжимала кулаки, пытаясь удержать под контролем бушующие эмоции. Хотелось закричать, как он мог, ведь она моя подруга, но только у меня не было никаких прав выяснять с ним отношения. Джаральд мне ничего не должен.

   Я отвернулась; всё стало понятно. Хотела снова сесть в седло и поехать домой, а там поплакать вволю. Я не желала, чтобы кто-нибудь был свидетелем моих слёз, особенно он.

   — Я не сплю с каждой встречной женщиной, Розалинда, — заговорил вдруг Джаральд, — даже если она сама предлагает.

   Я обернулась. Он перекатился набок и подпёр голову ладонью. Поймав мой взгляд, усмехнулся и добавил, — только если женщина мне интересна.

   Ждала продолжения, не двигаясь с места, а Джаральд вновь вернулся в прежнее положение и негромко проговорил:

   — Твоя подруга слишком предсказуема, Рози, а потому скучна.

   Ноги против воли сделали несколько шагов, и я остановилась рядом с графом, желая и страшась поверить ему на слово. Выходит, у них ничего не было? Мне вдруг захотелось спросить: «А я, я действительно вам интересна?». Джаральд поймал мой взгляд и улыбнулся:

   — А ты другая, — ответил он, словно прочитав мои мысли.

   Какая другая? Что именно он хотел сказать? Другая и потому интересна? Чем другая? И до какой поры интересна?

   Целый рой вопросов закружил в голове, но отчим прервал мои терзания весьма действенным способом — резко сел и, схватив меня за руки, повалил на траву, а сам навис сверху.

   От волнения сильнее забилось сердце, я не могла оторвать глаз от его губ, думала, он сейчас поцелует, а Джаральд вдруг завёл мне руки над головой и стал щекотать травинкой.

   — Граф... — я пыталась вырваться, не в силах сдержать смех, извивалась и хохотала до колик в животе, — отпустите!

   Он и не думал отпускать, а щекотал до тех пор, пока на моих глазах не выступили слёзы. Потом вдруг склонился и собрал их губами, и я замерла, не смея двинуться и затаив дыхание. Тело снова стало чужим, неподатливым. Ему хотелось ощутить тепло его рук и обжигающую горечь поцелуев, а потом где-то вдали заржала лошадь, и я пришла в себя.

   — Спорим, это Катрин? — улыбнулся отчим.

   Я перепугалась и попыталась вырвать руки, чтобы немедленно вскочить на Снежинку и ускакать подальше, но Джаральд не пустил. С лёгкой усмешкой наблюдал за моими попытками вырваться, пока я не взмолилась:

   — Отпустите, пожалуйста.

   — Иди, — он разжал пальцы, и я быстро вскочила на ноги и подбежала к пасущейся рядом кобылке. В мгновение ока оказалась в седле и бросила прощальный взгляд на отчима. Он сидел на траве, согнув в колене ногу и подперев ладонью голову, и смотрел на меня с задумчивой улыбкой.

   — Всего хорошего, граф.

   — Увидимся, Рози.

   Я пришпорила лошадку и помчалась дальше в лес, чтобы ни в коем случае не столкнуться с мачехой по дороге.

ГЛАВА 7. Пикник