Эйвери думала обо всем этом во время одной из своих пробежек вокруг Уолден-понд. Это было единственное время, когда она оставалась наедине с собой. Иногда ее мозг возвращался к работе, но это было в порядке вещей. Конечно же, она соскучилась по ней, но не настолько, насколько это произошло несколько месяцев назад. Они с Роуз жили вместе уже на протяжении шести недель и дочь все еще держалась. Даже учитывая тот факт, что Роуз не была против ее возвращения на работу, Эйвери сомневалась. Она хотела быть полностью готова.
Дело Барри Кехнера привело к кошмарам по ночам, и она все еще задавалась вопросом, можно ли было удержать Келлэвей от резкого падения в Мистик-ривер или же предотвратить выстрел в Барри промеж глаз.
Она представляла его, падающего в воду, как минимум трижды в день. Однако это было улучшением. В первые недели после инцидента на мосту, ситуация проигрывалась у нее в голове по сто раз на дню.
Именно с этим воспоминанием Эйвери завершила пробежку. Впереди показался домик - сигнал замедлить бег. Она мельком подумала о Келлэвей, прикидывая, стоит ли позвонить ей и пригласить на ужин с ней и дочерью. Возможно, им удастся узнать друг друга лучше вне работы и...
Блэк остановилась у собственного крыльца. На коврике у входной двери лежал клочок бумаги. Она поднялась по ступенькам и осторожно подняла его, словно это был один из пауков Стефана Скотта, а не просто лист.
Взяв его в руки, Эйвери неспешно развернула послание. Там было всего несколько слов, которые она перечитала минимум раз десять, прежде чем сдвинулась с места.
Наконец, она сложила его пополам и оглянулась на лес, окружавший ее дом. Былая скука резко испарилась, пока она стояла на крыльце. Все еще тяжело дыша после бега, Эйвери ощутила приступ легкой паники внутри.
Предыдущие письма вызывали бессилие. Но это было другим.
Это письмо не было отправлено по почте.
Оно было доставлено лично.
Говард Рэндалл был у нее дома.