Мост Верразано

В это же время Нелл, выносившая во двор мусор, услышала отчаянные собачьи вопли. Вой доносился из гаража, в котором с раннего утра угнездился Умник, — отчаянные тоненькие жалобы, совершенно щенячьи. Понятное дело Нелл немедля рванула дверь гаража и в свете сильных ламп, пылающих, как обычно, под потолком, увидела Лойера, распластавшегося на полу — все четыре лапы в стороны — косым Андреевским крестом… К спине несчастного пса был приторочен ярко-голубой рюкзачок — Нелл мимолетно подумала, что у Берта все-таки бездна вкуса: рюкзачок идеально подходил по цвету к пышной рыжей шубе Лойера.

— Так-так, — провозгласила Нелл, — теперь ты принялся истязать невинное животное, мало тебе меня! Совсем рехнулся?

Умник сидел на корточках, наблюдая собачьи мучения. Лойер, завидев кормилицу-хозяйку, взвыл совершенно уже отчаянно. Он явно пытался встать на лапы, но никак не получалось — лапы разъезжались по сухому шершавому полу, как по льду, пес и приподняться не мог. Наконец он отчаянным движением подобрал конечности и замер, умоляюще глядя на людей — перекатывал свои янтарные очи то на одного, то на другого.

— Ни хрена не получается, — угрюмо констатировал Умник. — Обидно… Работа вся псу под хвост.

— Это ты пес паршивый! — Нелл дала ему пинка в толстую задницу. — Что ты с ним делаешь? Для того его и купил, садист?

— Для чего ж еще? — нагло спросил Умник.

Пес снова выпростал лапы, и тут Нелл увидела, что лапы эти в черных башмачках, вроде как резиновых. Умник же поднял какую-то штучку, похожую на пулътик управления телевизором, нажал на кнопку — и пес сию же секунду вскочил на лапы и стал отряхиваться с такой энергией, что рюкзачок на его спине замотался из стороны в сторону. Нелл растерянно села на табурет, наблюдая, как Умник освобождает собаку от голубой вещички и башмаков — Лойер охотно подставлял лапы.

— Ни хрена не получается, — повторил Умник. — Хоть плачь.

— Заплачешь ты, как же, — сказала Нелл. — Жди…

И внезапно Умник вдохновился: быстро надел голубой рюкзачок на собственную шею, подумал секунду, сел в свое рабочее кресло на колесиках, наклонив голову, выбрал кнопку на пультике и нажал.

Что-то тихо прожужжало; Нелл как будто увидела марево какое-то или облачко прозрачное, окутавшее Умника. То ли увидела, то ли ей показалось, а Умник, взявшись свободной ручищей за край стола, начал подниматься с сиденья. И представьте себе, ничего из этого не вышло, только ноги скользили по полу, и все. Лойер затявкал. Умник тогда взглянул на Нелл, ухмыльнулся, вывернулся вдруг из кресла и — ужас! — всею тяжестью грохнулся на пол.

Нелл подскочила к нему — Умник все еще ухмылялся, — попыталась приподнять его голову, но обнаружила, что не может за нее взяться — голова была словно в невидимом шлеме, твердом, немного упругом и чуть тепловатом.

— У-умничек! — взвизгнула Нелл. — Ушибся?!

— Не визжи, ты же не собака, — отчетливо проговорил Умник. Он вдруг извернулся, нашел ногой тумбу стола и оттолкнулся от нее — по-видимому, изо всех сил, потому что просколъзнл по полу как по льду и с грохотом врезался в газонокосилку у задней стены,

Косилка рухнула ему на голову. Он отпихнул ее, неуклюже нащупал кнопку на своей машинке и с пыхтением поднялся.

— Ну, каково?

— Долбаный идиот! — от всего сердца провозгласила Нелл — руки в боки, грудь выкачена, как у валькирии, — Долбаный кдиот! Покажи харю!

На толстой усатой ирландской харе не было никаких следов ущерба, хотя Нелл сама видела, как стальное водило косилки угодило ее мужику аккурат в основательный ирландский нос. Она протянула руку, чтобы проверить, — Умник с досадой отвел эту сочувственную руку и пробормотал:

— Блаженны нищие духом… И тут закурлыкал телефон.

Амалия сидела на дополнительном наблюдательном посту, недавно учрежденном ею, с немалыми трудностями, в том самом угловом доме таинственного богатея. Пост был удобен тем, что отсюда были видны и гараж, и задняя сторона дома, и часть улицы, прилегающая к парадному крыльцу, но главное, отсюда можно было пробежать к заднему крыльцу или гаражу, не будучи замеченной с улицы, из-за живой изгороди. Амалия видела, как Нелл прошла в гараж, с удовольствием ухмыльнулась, представив себе физиономию господина Эйвона — она уже изучила его повадки, его хамское, по правде говоря, обращение с женой, но тут ее отвлек от приятных мыслей вызов шефа: Мабен звонил с новыми инструкциями — можно сказать, с новым боевым расписанием.