Мост, колодец и тень

– Кристенсон. – мужчина приветствовал доктора коротким кивком, как если бы они уже неплохо знали друг друга.

– Олег…! – удивился доктор, на его лице вновь пролегла сеть глубоких, старческих морщин, цвет глаз потускнел, а когда он сдвинул назад шляпу, то стало очевидно, что волосы доктора приобрели характерный оттенок седены – Как вы здесь оказались?

Я рассказал Кристенсону о том, что мне довелось узнать от тролля, о том, что монстр показал мне и о чём попросил. Доктор выслушал меня, не проронив ни слова. В его взгляде я прочёл тревогу, это позволило мне понять, что Кристенсон не имел причин считать меня безумцем. В конце концов, на моей стороне были весомые доказательства, я проник в его сон, и своим появлением я обрушил ту скромную иллюзию, которой доктор наслаждался.

– Что это было? – спросил я – Это место, где я вас встретил это как-то связано с вашей личной историей.

Кристенсон отмахнулся в ответ:

– Места моей юности, я некоторое время жил у озера, в маленьком уезде. Это продолжалось совсем не долго, но оставило неизгладимый след.

Я понимающе кивнул.

– Стало быть, – продолжал доктор – это существо, ты называешь его троллем, позволило тебе увидеть сон другого человека?

Я подтвердил правильность трактовки, Кристенсон всё понял верно, разве что за исключением самых незначительных деталей.

– Этот мальчишка, которого вы оба видели, он сознательно убил птенца?

Я не спешил с ответом. Внутри, я понимал, что здесь ненадчем было раздумывать, я видел то – что видел, и мальчишка действительно убивал создание без тени сожаления, но мне не хотелось выносить окончательный вердикт.

– Как ты думаешь, Олег, – спрашивал Кристенсон – почему именно этот мальчишка, даже с учётом его перверсии, стал объектом интереса для этого тролля?

Я пожал плечами. Вот уж точно чего я не понимал, так это мотивов монстра.

– Ты говоришь, он сделал акцент на том, что ребёнок проявляет этакие девиантные черты поведения.

Я кивнул, в очередной раз доктор был на верном пути.

– Но сколь много таких зачатков перверсии в мире, и все они, в то или иное время, спят. Почему же тогда именно этот мальчишка попал в поле зрения твоего тролля?

– Тролль говорил, что это связано с его отцом. – я поспешил объяснить ту часть, которую, очевидно, забыл осветить – Еще тролль, быть может непреднамеренно, показал мне сцену из его собственного прошлого. Как и в моём случае, монстр повстречал мужчину и задал ему вопросы. Это был молодой человек, лет этак тридцати, и знаете, Кристенсон, вы будете смеяться, но этот человек был до боли похож н вас. Да, именно, он выглядел как в моём представлении вы могли бы выглядеть в молодости.

Кристенсон подозрительно долго смотрел на меня, и на сей раз его взгляд казался мне преисполненным подозрений.

– Мне кажется, тролль что-то недоговаривает. – заключил я, только чтобы вернуть внимание Кристенсона обратно, столь долго длилось его молчание.

– Он угрожает вам. – как-бы подытожил доктор, словно бы предшествующей части нашего разговора и не было вовсе – Но как вы сами оцениваете характер его угрозы?

Я не спешил с ответом, мне трудно было признать, что шантаж, на который пошёл тролль, выглядел весьма нелогично и неубедительно. Монстр обещал, в случае моего отказа, забрать у меня то, что в действительности не существовало. Доктор, очевидно, пытался таким образом натолкнуть меня на эту мысль, полагая, что так я обрету способность принять радикальное решение и положу конец этому противоестественному «спектаклю» Однако Кристенсон не мог понимать до какой степени я был загнан, очутившись в ловушке, в клетке, прутьями которой служили мои собственные иллюзии.

– Он говорит, – отвечал, наконец, я – что моё возвращение… То есть пробуждение, станет фактически приговором.

Доктор, не задумываясь, отмёл прочь это допущение.

– Нонсенс! Слышите, Олег! Это не правда. Я видел вас, ваше состояние, там, в больнице. Вам понадобиться какое-то время на восстановление, но это нормально…

– Я говорю не про физиологию, Кристенсон, неужели вы не понимаете!

Доктор смотрел на меня своим пристальным взглядом, и казалось – я научился различать в нём сочувствие.

– Мне не просто, – продолжал я – хотя я и понимаю свою ситуацию.

– Вы живете иллюзией, – мягким, полным сострадания, голосом проговорил доктор – Так нельзя, Олег. Что бы это ни было, называйте его хоть тролль, хоть монстр, но это подменило вам жизнь. Нельзя идти на поводу у него.

Я ничего не ответил, лишь отвёл взгляд и изобразил глубокую задумчивость.

– Расскажите мне о том, что это за люди, ребёнка которых вам предстоит…посетить.

Я поднял взгляд на доктора, Кристенсон продолжал смотреть на меня в том же духе. Я поведал ему всё, что знал о семье. Информация была скудной, главным образом касалась их дома, кого я там видел и некоторых, совершенно незначительных деталей.

– Я предлагаю поступить следующим образом. – сказал доктор – У вас ещё остаётся какое-то время, ведь так? Срок, отпущенный вам, ещё не истекает.

Я утвердительно кивнул.

– Так вот, – продолжал Кристенсон – я наведаюсь к той семье, и посмотрю, что там такое.