Мост душ

Король рассмеялся с искренним восторгом и радостно потер руки. Как хорошо, что горец ведет себя так вызывающе, ведь теперь его можно казнить с чистой совестью. Правда, сам он считал совесть качеством совершенно ненужным.

— Вы явно хотите умереть, мой друг. Выходит, Валентина просто пыталась вас спасти.

— Спасибо ей за великодушие, — сказал Уил. — Но я хочу увидеть, как ты горишь в вечном пламени Шарра. Там мы и поквитаемся, Селимус… если не раньше.

Король Моргравии посмотрел на него вопрошающе, не понимая, что Кайлех хотел этим сказать, но Уил не был расположен вдаваться в подробности. Селимус ослепительно улыбнулся.

— Кстати, могу я что-нибудь для вас сделать? — спросил он.

— Да. Сделай это сам.

— Не понял.

— Ты меня слышал. Убей меня собственноручно.

Селимус неодобрительно фыркнул.

— Я могу промахнуться и просто вас ранить. А это так болезненно.

— Ничего, я рискну. Позволь мне почувствовать острие твоего клинка.

Селимус рассмеялся и кивнул.

— Ладно. Посмотрим, какое настроение будет у меня завтра. Спите спокойно, ваше величество, — сказал он и вышел из камеры, продолжая ухмыляться.

После его ухода Уил почувствовал себя еще более опустошенным. Уже не один раз, а целых три он предавал Валентину. В первый раз в образе Ромена, затем как Илена Тирск и сейчас как Кайлех. Она никогда его не простит. Уил сидел в темноте. Обстановка очень соответствовала мыслям. Тишину нарушало только шуршание крыс, а затем раздался звук шагов еще одного гостя. Вот уж ночь визитов.

И этого Уилу не нужно было представлять.

— Король Кайлех, мне очень жаль, что вы здесь находитесь, — сказал канцлер Джессом. — Могу я вам чем-то помочь?

— Если только ключами от камеры, — пробормотал Уил, отказываясь поворачиваться и смотреть на слугу короля. Пусть поговорит с его спиной.

— Может быть, принести одеяло?

— Вы забыли, что я горец, канцлер. Нам холод не страшен.

— Тогда свечу. Позвольте мне хотя бы осветить для вас это мрачное пристанище, ваше величество.

— Делайте, что хотите. Мне все равно.

— Поверьте, король Кайлех, мне действительно жаль, что вы здесь находитесь. Когда стражник сообщил мне, кто брошен в тюрьму, я подумал, что его ввели в заблуждение или околдовали. Какая-нибудь ведьма…

— Будьте осторожны, Джессом, упоминая в этой камере ведьм. Иначе можете случайно обнаружить себя по эту сторону решеток.

Канцлер прочистил горло. Справедливости ради нужно заметить, что в голосе Джессома Уилу послышались нотки смущения. Возможно, канцлер был действительно удивлен и искренне сожалел о том, что Кайлех попал в тюрьму?

Уил услышал неприятный звук, словно сквозь прутья решетки проталкивали глиняную тарелку. Слабый свет нарисовал на стенах огромные тени.

— Так будет лучше, — сказал Джессом.

— К чему все это, канцлер, неужели вы ищете отпущения грехов?

— Что вы имеете в виду?

— На ваших руках столько крови!

— Я не понимаю вас, ваше величество.

— Почему же? Мы с вами говорим на одном языке.

— Но что вы можете обо мне знать? — возразил Джессом. — Вы ведь чужестранец.

Нужно быть осторожнее напомнил себе Уил. Действительно, откуда Кайлех мог знать канцлера? Разве что по имени. Тем не менее он больше не хотел прятать правду. Единственным желанием было, чтобы Селимус поторопился и принес ему наконец финальную смерть в соответствии с жутким планом Миррен. Проигнорировав вопрос Джессома, он спросил:

— Где сейчас ваш король?

— Думаю, спит. У него завтра знаменательный день.

— Итак, свадьба состоится, как и планировалось?

— Конечно, ваше величество. Полагаете, что-то может измениться? Думаю, совсем скоро город превратится в вертеп разгула и пьянства. До рассвета осталось не больше часа.

— Моргравийцы так же хотят этого брака, как и бриавельцы, — заметил Уил.

— Конечно. Это же замечательный союз.

— Не для Валентины, Джессом.

— Почему вы так говорите, ваше величество?

— Потому что он ее погубит.

— Он желает ее.

Эти слова разбудили в Уиле новую волну гнева, и он повернулся, чтобы посмотреть в глаза канцлеру.

— Он хочет от нее кое-что получить, Джессом. Селимус желает владеть сверкающим драгоценным камнем Бриавеля и всем остальным, что можно взять у королевства. Его совершенно не волнует Валентина. Он хочет ее тела и сыновей, которых она ему может родить, и еще мира и благополучия, которые она несет с собой. Люди ее любят, поэтому полюбят и его. Хотя сейчас, несомненно, он не вызывает у них ничего, кроме ненависти.

Джессом откашлялся.

— Похоже, вы неплохо знаете южан, король Кайлех.

— Хорошо разбираться в таких вещах моя обязанность, — ворчливо ответил Уил. — Запомните мои слова, Джессом, если он ее погубит — а так и произойдет, — люди поднимутся против него. Наверняка в легионе уже зреет недовольство. Верные слова, да в уши правильных людей, и армия двинется на Селимуса. Не мне вам говорить, какая это мощная сила.