Мост через вечность

Через некоторое время гремучая змея смягчилась и расслабилась: на месте защитной стены осталось лишь одно кольцо. По истечении еще нескольких минут она лизнула воздух в нашем направлении последний раз. Хорошо справились. Вы выдержали испытание. Поздравляю. Ваша музыка слишком громкая.

— Вон она уползает, вук! Видишь?

До свидания.

И миссис Г. З. Мохава, мягко выгибаясь, повилась прочь и вскоре исчезла среди полыни.

— Пока! — сказала Лесли и помахала ей, почти что с грустью.

Я отпустил тормоза, вернул машину обратно к трейлеру, высадил своего дорогого пассажира с его книгами о змеях.

— Как ты думаешь, — сказал я, — мы вообразили все, что она нам говорила? А может быть, она была воплощенным духом, который на час принял вид змеи, чтобы узнать, как мы справимся со своим страхом и желанием убивать? Может, это был ангел в шкуре змеи, явившийся нам здесь, на земле, чтобы проверить нас?

— Я не собираюсь этого отрицать, — сказала Лесли, — только на всякий случай, если это было не так, давай с этого времени будем громко включать музыку, когда выходим из трейлера, чтобы мы не застали ее врасплох, хорошо?

Тридцать семь

Достаточно было измениться нашим мыслям — и мир вокруг нас тоже изменился. Аризона летом стала несколько слишком жарким местом для нас, и пришло время изменить панораму. Может быть, поехать севернее, туда, где холоднее? Как насчет Невады? Перегнать трейлер с планером в Неваду?

Здесь было прохладнее, довольно ощутимо. Вместо 115 градусов снаружи было 110. Вместо малых гор на горизонте — большие.

В трейлере испортился электрический генератор: три дня поиска неисправности, пайки, и он снова заработал. Как только генератор починили, испортились водяные насосы. К счастью, перспектива жизни без воды в центре миллионов квадратных акров песков и выбеленных костей животных помогла нам отремонтировать насосы с помощью перочинного ножика и куска картона.

Вернувшись после шестидесятимильного пробега за водой и почтой, она стояла я кухне и читала вслух письмо из Лос-Анжелеса. Жизнь в пустыне изменила наши взгляды. Мегаполис стал таким нереальным, и теперь нам трудно было вообразить, что он все еще там, что люди по-прежнему живут в городах. Письмо напомнило нам об этом.

«Дорогой Ричард! Мне очень жаль, что я вынужден сообщить тебе о том, что Департамент по налогообложению отклонил твое предложение и требует немедленной выплаты одного миллиона долларов. Как ты знаешь, у него есть право удержания имущества до уплаты долга, которое распространяется на всю твою собственность. Он имеет юридические основания завладеть ею в любое время. Предлагаю тебе встретиться как можно скорее.»

Искренне твой, Джон Маркворт.

— Почему они отклонили предложение? — спросил я. — Я же предлагал уплатить им всю сумму!

— Кто-то кого-то не так понял, — сказала Лесли. — Будет лучше, если мы съездим и разберемся сами, что к чему.

Мы поехали через пустыню к бензозаправке, где находился платный телефон-автомат, и назначили встречу на девять часов утра на следующий день. Мы забросили в Майерс часть одежды и погнали на большой скорости по пересеченной местности, оказавшись в Лос-Анжелесе к закату.

— Трудности не с твоим предложением, — сказал Маркворт на следующее утро. — Трудности с тем, что ты известен.

— Что? Трудности с чем?

— Тебе будет трудно поверить, и я сам никогда раньше о таком не слышал. Департамент придерживается политики не принимать компромиссные предложения от знаменитостей.

— Что заставляет их считать меня знаменитостью?

Он повернулся в своем кресле.

— Об этом я тоже спросил. Агент сказал мне, что он вышел в коридор своего офиса и начал спрашивать всех людей подряд, слышали ли они чтонибудь о Ричарде Бахе. Большинство из них слышали.

Мертвая тишина в комнате. Я не мог поверить в то, что услышал.

— Можно, я повторю все сначала, — сказала наконец Лесли. — Департамент по налогообложению; не желает принимать предложение Ричарда: потому что люди в каком-то коридоре слышали о нем. Ты это серьезно?

Юрист развел руками, не в силах изменить то, что произошло.

— Они согласны лишь на полную одноразовую выплату. Они не принимают выплат в рассрочку от известных людей.

— Если бы он был Барри Бизнесменом, они бы приняли предложение, — сказала она, — но поскольку он — Ричард Бах, они не пойдут на это?

— В точности так, — сказал он.

— Но ведь это дискриминация!

— Вы можете выдвинуть это обвинение в судебном порядке. Вероятно, вы выиграете дело. Но на это уйдет около десяти лет.

— Подождите! Кто босс этого типа? — сказал я. — Ведь должен же быть там кто-то.