Мост через Валгаллу

– Это уж как пойдет, – сказал Никита. – По ходу дела разберемся. Мож, ты нам анекдот какой…

– Да какой анекдот? – перебил его Кировец. – Года три тому у магазина монаха встретил. Или какого другого из церковных. Особо в поповских званиях не разбираюсь, погон-то на них нет. Короче, дал ему десятку, а он мне…

– Монаха? – перепросил Алеша. – Может, этого… дьяка? Как его… Оскомину? Что грамоту Трисемеркину написал?

– Дурак ты, Малой, – усмехнулся Добрынич. – Тот двести лет тому назад умер.

– Может, он долгожитель… Не, бывает же! – предположил Алексей. – Или один из призраков.

– Слышь, может, дослушаете? – возмутился Илья Иванович. – И хорош перебивать, когда старшие говорят! Короче, чем-то мне этот поп приглянулся. Денег на храм не клянчил, стоял себе в сторонке под деревом и на людей посматривал. Не навязывался, в общем. Помню еще, пятница была. Вечер. Из магазина вышел, а он глядит на меня так жалостливо, что аж в сердце что-то екнуло. Ну, думаю, дам мелочи рабу Божьему. На хлебушко. Подхожу, червонец протягиваю, а он не берет. Только головой качает. Говорит, мол, не надо мне твоих денег, богатырь. Я: «Чего?», а он продолжает: «Ты, богатырь, знать одну вещь должен. Вот скажу, ты выслушаешь, тогда деньги и возьму. На храм. А за просто так – ни копейки». И головой бородатой опять затряс. «У тебя, – говорит, – богатырь, на этой земле особая миссия. Должен ты на мост через Валгаллу попасть». Я, знамо дело, ни черта ни понимаю. Какая, на хрен, миссия? Я – что, Том Круз? А на свое гнет: «Слушай меня внимательно. Придет к тебе крепкий юноша. Через год. Может, через два, а то и все три. Но никак ни через четыре. Обязательно придет. Принесет бумагу трубочкой, в которой ты про себя и своих богатырей-товарищей странные слова прочтешь… Не пугайся и не переживай. Твое это дело, не сомневайся даже. И берись за него тотчас же. Да вспомни отцову легенду. А потом бери двоих друзей верных и ступай за реку Стулую. Лес вырастет. Пускай. Дальше идите. За мостиком роща есть. Там вас ждать будет маленький – с табуретку – человечек диковинный. О трех ногах. Он и поможет. Верь мне, как себе самому. И то, что я тебе сейчас говорил – не сказка, а ключ к истинному смыслу. Помни это. И молчи до поры». А потом выхватил денежку из моих пальцев, самолетик из нее сложил и в небо бросил. Я голову поднял посмотреть: полетит – не полетит. Секунду спустя глаза опустил, а его и след простыл. Натурально в воздухе растворился. Вместе с червонцем. Хм… интересно, да? Ключ к истинному смыслу… Я б такого и под пыткой не придумал, братцы.

– Так и сказал – ключ? – переспросил Алексей.

– Так и сказал, – кивнул Кировец. – Ну что, очень смешно?

Ни Добрынич, ни Малой не рассмеялись.

– Во. И мне не слишком весело. Как вспомню… Брр… Мороз по коже, – Кировец поежился. – Видать, мужики, придется нам дело распутывать.

– Какое дело-то? – не понял Добрынич.

– Так то самое, о котором вам вчера Трисемеркин рассказал. Про чертей этих. Я, конечно, в инопланетян не особо верю. Возраст не тот. Но что-то мне подсказывает… Ай, сходим да посмотрим! Не объявится живая табуретка, вернемся. Назад всегда идти легче. Дорога-то никуда не денется. Не так ли?

Малой пожал плечами.

– Что-то боязно мне, Иваныч, – признался он.

Добрынич от души рассмеялся.

– Боязно, говоришь? – язвительно спросил он. – А кому вчера соли не хватало?

– Какой еще соли? – не понял Кировец.

– Жизненной, вот какой, – пояснил Никита. – Весь вечер мне плакался, что скучно ему. Событий, видите ли, не происходит. Типа, дом, работа, стабильность чертова – все одно и то же. А соли нет!