Мост через тьму

— Не «бакай» мне, что думаешь, не вижу, что готов ее запереть и оберегать как дракон свое богатство, а она такая, у нее шило в одном месте, так что или вы вместе чудите или она без тебя и в конце развалите то счастье, которое у вас уже есть. Так что внучок, все ради тебя, — она таким это медовым голосом сказала, что сразу понятно, еще не раз этим «ради тебя» прикроет разное безобразие, и поняла это не я одна, вон как все рассмеялись.

Хорошо мы посидели, душевно, потом я собиралась уйти в общежитие наше жить, но меня не пустили, тут, оказывается давно для меня комната готова, а Вольф шепнул, что теперь можно и в его дом перебраться. Оказывается, он у него есть, просто сразу после возвращения туда заселяться не стал, надеялся, что вместе там жить будем, а до того ему удобней у родителей было, да и они дорвались наконец до сына.

ЭПИЛОГ

Через недельку на очередных домашних посиделках я узнала, что владыка отправил экспедицию по поиску наших старейшин, хочет узнать, что и как у них получилось, не хотелось бы иметь врага за спиной, так что надо приглядывать. То, как перемещаться между мирами, «демоны» уже узнали, а мои достижения с энергией подтолкнули еще дальше этот раздел науки. Еще через несколько недель мы узнали, что старейшины попали в совсем недружелюбный мир, где влекут существование рабов, в полном смысле этого слова. Даже рабские ошейники носят, видимо, мироздание все-таки любит справедливость.

Тогда же Самюэль просчитал, что лет через двадцать (спасибо нынешнему положению дел, проживем мы все, выходцы из Гораны долго, почти так же долго, как «демоны»), на Горане не останется перерожденных, точнее, они перестанут образовываться. А значит если когда-то мы решим вернуться, то не встретим хотя бы эту напасть.

Как-то неожиданно Варя стала очень плотно общаться с Радомиром. Мы отдыхали на море толпой, когда на нее напала маленькая акула, как потом объяснял Вольф, они не особо опасны, только стаей, а что эта делала так близко возле людей и берега, вообще загадка. Мирослава смеялась, что акула собой пожертвовала, чтобы братец ее наконец холостым быть перестал. Просто стоило Варьке закричать, она плавала одна недалеко от берега, а Радомир следил (и нет, что вы, это никто не заметил, ведь он так ненавязчиво глаз не сводил, говорил с кем-то, а глаза на Варьке). Когда акула ее оцарапала зубами и вода окрасилась в красное, а Варька завизжала, мне кажется и секунды три не прошло, как он в воде был (до этого мы, так и не смогли его уговорить купаться, просто он свои шрамы от перерожденного как раз на воде получил, провалившись под лед). Рванул так, как будто всю жизнь плавал (он естественно этого делать не умел) и ножом бедную маленькую акулку просто измельчил, схватил Варьку и с глазами дикими на берег вылетел, чтобы так ее с рук и не опустить. Лечили Варю у него на руках, вез так же, ну что сказать, подруга этому была явно только рада и млела от этой заботы.

В этот же день вечером пришел в дом к родителям Вари и поставил перед фактом всех, что они теперь пара и он согласен взять ее в жены не только по закону Гораны, но и местным. Мама Вари уже в позу встала, собираясь такой ультиматум завернуть, а она может, та еще женщина с большой буквы, но не пришлось. Бабуля зааплодировала, а Варька гордо и веско сказала свое «да».

Нашу свадьбу, как и их, мы сыграли после траура, устроенного по погибшим на Горане. Спасибо владыке, он выделил земли для будущего города, который мы так и решили назвать Горана, где в центре стоял памятник, огромный шар — мир, который на плечах и руках держат женщины, дети и мужчины, погибшие там. И слова «Помни свои корни! Помни своих героев! Цени жизнь, она священная!». На открытие этого памятника, куда мы пришли по приглашению владыки, там он и сказал, что теперь это наши земли, меня и накрыло, я ревела так, что Вольф испугался, собираясь везти меня к лекарям, но вмешалась Мирослава.

— Наконец, гнойники надо прорывать, а она закрыла все в себе и жила, с каждой минутой приближаясь к краю. Ей станет лучше, просто потерпи и будь рядом.

Тогда она же и с владыкой пообщалась, когда он попытался вмешаться, требуя лекаря мне, она его остановила, он не поверил, она ему резко ответила, что, если в женщинах не разбирается, пусть не лезет.

Что говорить, скоро у нас будет единственная владыки, жена, и мать народа. Это титул такой, это не я придумала. Мирослава и правда отлично подошла на эту роль, сильная, мужественная, одаренная, она и до перехода была одарённой, она, кстати, меня энергией при переходе подпитывала, я это тогда и не поняла. А после перехода стала очень сильной одаренной. Правда, владыке она первый раз отказала, когда он начал рассказывать о том, что это отличное решение, чтобы два народа объединить.