Мост через прошлое

— Представляешь, Вер, ученики мои — вот оболтусы… — раздался сверху преувеличенно громкий Галкин голос.

Галка, чудная, замечательная Галка, она все это сегодняшнее действо устроила с одной-единственной целью — чтобы Дина наконец-то обрела утраченного девять лет назад возлюбленного. Она держала там, наверху, в прихожей, оборону, сколько могла: затащила наверх Юльку, не выпускала ребят курить, а теперь предупреждала Дину о том, что время аудиенции подошло к концу. Значит, Соломатина почуяла недоброе и идет на лестницу ловить неверного мужа.

Дина оторвалась от Мити, одним движением утерла слезы, в следующий миг взяла с подоконника невыкуренную сигарету. Митя услужливо включил зажигалку, подождал, пока Дина затянется, и шепнул:

— Вот моя визитка. Позвони, как сможешь. На работу устрою. И вообще… Все, что хочешь…

— Вот вы где! — воскликнула сверху Галка, картинно всплескивая руками. — А у нас с Варичевой уже торт давно на столе! Все сидят, едят, хорошо, Вера заметила, что Мити нет! А ты, Динка, где бродишь? Ты посмотри, Вер, твои ее курить научил! Митька, выгоню!

— Ну извините, извините! — виновато поднял руки Митя. — Каюсь, причастен, сигаретку поджег, больше не буду! Верочка, возвращаюсь!

Верка стояла неподвижно, пристально глядя на мужа. Дина вскинула ресницы, встретилась с ней взглядом и похолодела. Без донная ночь, смертельное отчаяние застыли в потемневших голубых глазах Соломатиной. Дине показалось, что перед ней не двадцатишестилетняя преуспевающая бизнес-леди, а глубокая старуха, похоронившая всех своих близких.

Митя взлетел вверх по ступенькам, приобнял супругу за плечи. Верка не отстранилась, не дернулась, только как-то незаметно выскользнула из его объятий и медленно двинулась обратно в квартиру.

Из-за спины Галки выскочила Варичева, с беспокойством оглядела лестничную клетку, убедилась, что все в порядке, и махнула Дине рукой:

— Пошли чай пить.

— Сейчас, только докурю. Спускайся сюда, мы же не договорили.

Юлька послушно зацокала каблучками по ступенькам.

— Дин, у тебя зеркальце есть? Глаза подправь, разъехалось все, — остановившись рядом с Диной, посоветовала она.

— Юлька, ты мне не все сказала. Почему Митя с Веркой расписались?

— А он что, тебе намекнул?

— Да, начал рассказывать, а потом сбился как-то…

— Да уж, — расплылась в многозначительной улыбке Варичева. — А расписались они, что называется, по приколу. Верка как-то уговорила Митю познакомить ее с мамой. Он долго отнекивался, сама знаешь, отношения у них были напряженные. Но Верка его уболтала. Пришли они, а дома никого. Ждали, ждали, не идет мама. Ну тут, понимаешь, дело молодое, устроились они в бывшей Митькиной комнате, только разыгрались, как — бац! — распахивается дверь, на пороге мама. Понятное дело — в крик. Дескать, водишь кого ни попадя, ты непорядочен, где Дина, и все такое.

— А она, оказывается, меня привечала.

— Еще как! Она надеялась, что Митька на тебе женится.

— Я тоже надеялась.

— В ответ на мамашины вопли Митька вскочил, в чем был, да как заорет: «Не смей сюда больше заходить! Это моя будущая жена! Мы через месяц расписываемся!»

— А Верка?

— Верка сама обалдела. И мама обалдела. Стоят, раскрыв рты, не знают, что сказать. Митька тоже растерялся, но не надолго. Понимаешь, он тогда до того с матерью на ножах был — человека мог убить, чтоб ей насолить, не то, что жениться. Верка его потом урезонить пыталась. Понимала, что он сгоряча сказал. Но Митя… Ух он и упрямый! Сказал, что как решил, так и будет. А Верка его обожала, просто души не чаяла, так что с радостью в загс помчалась.

— У нее же столько других было… — с горечью протянула Дина. — Ну зачем он ей сдался? Там же очередь из мужиков стояла…

— Дин, Верка когда про Митю начинает говорить, сама не своя становится. — Юлька положила Дине ладонь на плечо. — Она говорит, ни с кем у нее никогда так не было. Ей действительно многие предложение делали. А она в Митю вцепилась. Говорит, мужского обаяния в нем столько, сколько в сотне обычных мужиков не наберется. И любовник он выдающийся. Да ты сама, наверное, знаешь…

Дина промолчала. Значит, они с Веркой похожи, как две капли воды, значит, чувствуют одно и то же, когда приближаются к этому мужчине. Митя потрясающий, Митя удивительный, ему можно простить любые грехи, и подлость, и низость, и измены, и предательство. Потому что лучше его нет никого на свете.

Глава седьмая

Перед тем как лечь спать в Федькиной комнате, теща долго разливалась соловьем и на все лады уговаривала Сергея не попрекать Дину поздним возвращением. Однако, когда часы пробили пять утра, бледнолицый Отелло начал звереть.

Сергей мерил тяжелыми шагами большую комнату. Звонить Дине на мобильный он не хотел. Ничего нет глупее этих идиотских звонков. Все равно она будет врать, плести всякую ерунду насчет того, что не смогла поймать такси, или застряла в лифте, или забыла часы дома…